Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

— Пенелопа, ты зря думаешь, что я не знаю о налете пиратов, твои слуги рассказали Плию. К тому же руки царицы, которая всего лишь сидит за ткацким станом, так не выглядят. Если уж не хочешь переезжать к нам, то хотя бы воспользуйся своим приданым. Или его уже нет?

Женщина помотала головой:

— Я не трогала сокровища, они спрятаны в надежном месте. Но это последнее, что я израсходую. Пока мои собственные руки и голова способны что-то делать, приданое останется лежать, иначе Телемах будет сыном нищей царицы. К тому же Евпейт только того и ждет, чтобы я начала тратить сокровища.

— Но тебе нужно на что-то жить! Я пока не могу помочь, мои собственные сокровища тоже спрятаны, и открывать их нельзя.

— Я знаю и не прошу помощи золотом. Ты должен помочь мне заработать.

— Как?

Некоторое время Пенелопа задумчиво смотрела вдаль, потом вздохнула:

— Я хорошая ткачиха.

— Но ты не можешь ткать столько, чтобы содержать охрану и кормить толпу нахлебников!

— Конечно, нет. Но я посажу за ткацкие станы всех свободных женщин Итаки, им тоже нужно на что-то жить и кормить детей, пока мужья воюют. Если я не сделаю этого, их приберет к рукам Евпейт.

— Где ты возьмешь столько шерсти?

— Вот об этом и прошу. У нас большие запасы, их случайно не тронули пираты, но этого хватит всего лишь на год. Итака бедна пастбищами, если бы мои овцы паслись у тебя на Акарнании… Мне нужны пастбища, овцы, козы и корабли, чтобы возили шерсть ко мне и ткань на продажу. Вот в этом прошу помощи, с остальным справлюсь сама. Ну, и, конечно, охрана самого острова. Пусть небольшая, два-три корабля, чтобы все знали, что мы под защитой.

Икарий смотрел на дочь почти с восторгом. Его Пенелопа была куда толковей даже своих собственных братьев, о сестрах и говорить нечего. Женщина рассуждала разумней многих мужчин.

— Я созову братьев, все вместе мы поможем тебе. Кстати, что за чудовище завелось у вас на острове, которое испугало даже пиратов?

— Ты и это знаешь?

— Рассказали твои слуги. Так что за чудовище?

— Оно перед тобой.

— Что?!

— Пиратов испугала я. Сначала пришлось старшему из них всадить меч в горло, потом выть и орать в пещере так, чтобы они решили, что тело убитого растерзала не я, а чудовище. — Пенелопа развела руками. — Помогло, иначе с ними не справиться.

Некоторое время Икарий смотрел на дочь с недоумением и восторгом, а потом расхохотался, хлопая себя по бокам:

— Ай да Пенелопа! Это твои выходки, я помню, как ты завывала под окнами у несчастной Клитемнестры…

Они принялись вспоминать детство и прошлые счастливые годы, казалось, что тогда не было никаких ни бед, ни забот, ни даже болезней или мелких неприятностей. Почему-то из детства человек запоминает только хорошее, а если и вспоминает дурное, то оно кажется таким мелким и легко разрешимым…

— Неужели Телемах будет вспоминать весь этот кошмар как забавное приключение?

— Постарайся, чтобы вообще не вспоминал. Да и остальным ни к чему знать.

— А никто и не знает, только Антиклея, но она будет молчать.

— Почему?

— Потому что, если бы не она, мне не пришлось бы убивать, мы могли просто пересидеть это время.

Конечно, Акарнания не Спарта: ни дорог, ни самих городов, небольшие деревушки, сплошные пастбища в горах, но Антиною все равно интересно, он не бывал дальше Итаки. Просто Одиссей все быстроходные корабли забрал с собой, а торговым выходить в море опасно. И теперь подросток с любопытством оглядывался сначала на водную гладь, простиравшуюся до горизонта, а потом на незнакомые берега.

От Итаки до побережья Акарнании совсем недалеко, добрались быстро. Царица сразу предупредила, что пробудут тоже недолго. Антиноя попросила быть осторожней, потому что ни дорог, ни городов в округе пока нет, а селения не так часты, можно заблудиться. Он обещал держаться ближе к морскому берегу…

Пенелопа предупредила, что через пару дней они уже возвращаются.

Антиною неинтересно с маленьким царевичем, но и взрослые не слишком жаловали его своим вниманием, им некогда. Подросток не решился охотиться в лесу сам, потому что не знал окрестностей, потому часто гулял вдоль берега. Он не очень хорошо плавал, а потому старался уходить купаться подальше за камни, свободного берега хватало, у Акарнании не было таких удобных бухт, как у Итаки, но и там нашлось много хороших местечек, где волны не били в берег со всей силы и не норовили унести с собой в море.

Было прохладно, но он решил искупаться. Антиной прекрасно помнил, что в холодную воду лучше бросаться с разбегу, потому, увидев, что на берегу никого, на ходу скинул тунику и выскочил из-за большого камня, отбрасывая ткань в сторону, но невольно замер. На берегу-то никого, но из воды выходила Женщина!