Пенелопа направляется в Трою

    То там, то тут над колесницами и повозками бдительно торчали стволы Гочкисов, переведенных в зенитный режим. Под тысячелетними лунами древней Тумы, Олло и Литха гремела неслыханная тут песня, ихи. Заслышав ее, шарахались в сторону аж за версту отсюда...

    Смело, товарищи, в ногу,

    Духом окрепнем в борьбе.

    К Туме свободной дорогу,

    Грудью проложим себе.

    Вышли мы все из народа,

    Дети семьи трудовой.

    Марс будет скоро Советским,

    Вот наш девиз боевой.

    Вас в паутине зловещей

    Держат Тускуба цитли.

    Темные дни миновали,

    Мы к вам на помощь пришли.   

    Свергнем могучей рукою

    Гнёт роковой навсегда,

    И водрузим мы над Марсом

    Красное Знамя Труда!

   В составе каждой колонны двигались ЗСУ оснащенные счетверенными 37-мм скорострельными пушками и РЛС, поэтому иногда с неба шел самый натуральный "кровавый дождь" из превращенных их огнем в фарш солдат противника пытающихся атаковать наши войска на летающих седлах.

   Песня. Да, она звучала - ее знал каждый, кто летел на Марс - на тот момент книга Чекмарева была очень популярна, вполне естественно, что выучили и песню.

   Насчет местных войск, перешедших на нашу сторону, и отрядов восставших автор "заблуждался" - они использовались как войска второй линии, как проводники и как местная милиция на освобожденных нами территориях. Совместных боевых операций наше командование не проводило по причине очень больших различий в уровне подготовке и вооружении.

    Заместитель коменданта Электромагнитной станции Северного полюса Тумы, Капитан Тафир почтительно слушал ту, что звалась Светом звезды, видимым в последний раз. Приказ Аэлиты был коротким - "Начинайте захват Станции, а как только Магацитлы разобьют войска генерала Лакаба, впустить в Центр двух Сынов Неба, которых зовут Лось и Гусев".

       - "Аиу, госпожа" - ответил уставным словом капитан и удалился.

    А Аэлита задумалась, и только блуждающая по лицу нежная улыбка показывала о чем, или вернее о ком она думает. Ее мысли нарушила Ихошка, принесшая поднос с вечерними напитками. Увидев, что хозяйка о чем-то размышляет, и она ей помешала, смугло-синеватая мордашка служанки приняла виноватое выражение.

    Аэлита посмотрела на нее и сказала улыбнувшись: "Скоро увидишь своего друга Сына Неба." Ихошка, как коза, топнула ногами, замотала рыжей головой, чуть не опрокинула амфору и бокалы и виновато-смущенно хихикнула. Служанка хотела уже что-то сказать в ответ, как внезапно вспыхнуло Туманное зеркало, стоящее в углу.

    На экране, к ужасу и смятению Аэлиты, прорисовалась черная борода и золотое шитье церемониального халата. На Аэлиту молча и грозно, пронзая ее до глубины души, уставились глаза Тускуба. Когда казалось, что пауза затянулась до бесконечности, Председатель Верховного Совета Марса спросил, впившись глазами в лицо Аэлиты:

    - "Почему войска генерала Лакаба не допущены на станцию?" -

    - "А кто такой генерал Лакаб и почему ты спрашиваешь об этом пленницу, а не командира базы?"