Пенелопа

— Грамоты? — Джемма звонко захохотала, и даже Ваго нехотя улыбнулся, но видно было, что он не побит и рвется в бой. Ох уж эти вояки с крестом в одной руке, мечом в другой! Конечно, теперь о вере молчок, крестовые походы ушли в прошлое, теперь сражаются за язык и культуру… армянская церковь всегда сражалась за язык и культуру, сохраняя тем самым нацию, это надо признать. Ну а если б не приняли армяне христианства? Встал бы ранним утром некого числа неизвестного месяца триста первого года царь Трдат не с той ноги — допустим, плохо спал, видел дурной сон, или приведенная на ночь в царскую опочивальню красавица не оправдала ожиданий — неважно, не с той ноги встал, поехал на охоту или, наоборот, не поехал, поссорился с женой-царицей, казнил парочку несговорчивых министров, а потом оказалось, что не тех, словом, пошло б все наперекосяк, и не стал бы расстроенный Трдат обращаться в христианство. И сын его не стал бы. И внук. И остались бы армяне язычниками — не навсегда, навсегда вряд ли. Чем бы это кончилось? Приняли бы, в конце концов, мусульманство, не буддизм же. И все, капут, ассимилировались бы и исчезли с лица земли? Может, так, а может, нет, мусульман вон сколько, и кто из них ассимилировался? Да, но мусульманство? Вольнодумство Пенелопы тоже имело свои границы, что-что, а вообразить себя мусульманкой было выше ее сил, против подобного предположения восставал сам ее генетический аппарат, она физически ощущала, как в ее клетках корчатся, встают дыбом, колебля цитоплазму и щекоча клеточные мембраны, биллионы шокированных хромосом. Чадры, паранджи, гаремы и евнухи — благодарю покорно! В Ереване ходили десятки историй о жутковатых столкновениях культур, рассказывали, как в севший в Тегеране армянский самолет ворвались работники аэропорта и стали стирать помаду с губ потрясенных женщин, как гостившую у иранских родственников ереванку, вышедшую на улицу без черной накидки до пят, арестовали… Нет уж, лучше свечки, ладан, целибат — впрочем, целибат касается только священнослужителей… Кстати, Ваго не может стать епископом, потому что он женат. Бедный Ваго, столько жертв — Шекспир, Пиранделло, Беккет — и все зря, актер, мечтавший о роли Гамлета, обречен оставаться могильщиком, максимум — выбиться в Марцеллы или Озрики, «я ловко, Озрик, сети расставлял», а Озрик, олух, молчит и кивает, а вышла б Джемма за кого-нибудь другого, мало ли простаков вокруг, и у Ваго были б шансы дослужиться до епископства или даже выйти в католикосы. Его святейшество Вагинак Первый. Ее святейшество Пенелопа… интересно, что только языческие религии допускали женщин к служению богам, можно было выбиться в верховные жрицы, а христианство или ислам держат их, так сказать, у подножия лестницы. Предел возможностей — настоятельница монастыря. И то женского. Нет, язычество определенно лучше, по крайней мере есть выбор, под чье покровительство захочу, под то и отдамся, и очень просто — идешь в храм, приносишь жертву, допустим, Афродите (или Астхик, к чему нам Афродита, у нас своя богиня любви имеется), и все, порядок, Афродита и Астхик наперебой подкидывают тебе женишков — на тебе Париса, не хочешь? Пожалуйста, Одиссей. А не будут опекать, сменим покровителя, это тебе не христианский бог, который изгаляется над тобой как хочет, а ты сидишь и уныло бормочешь: значит, так нашему господу угодно. Как Ваго. Сто лет женаты, детей нет, а обследоваться или лечиться ни Джемму не пускает, ни сам не идет, господь бог, видите ли, пошлет наследника, когда сочтет нужным, а не пошлет, стало быть, на то его, всевышнего, воля. И деваться совершенно некуда. Не веру же менять. А языческих богов и богинь — легион, все свои, законные, и каждый тебя, грешного, завлечь старается, у собрата переманить, сыплются дары, награды, заступничество, поддержка. Одно слово — конкуренция: скидки, распродажи, бесплатная доставка на дом, два билета за одну цену и все такое прочее. Пользуйся на здоровье. Одиссей, например, ходил в любимчиках у Афины, которая в конце концов и доставила его домой к Пенелопе. Отбила у Посейдона и иных врагов, спасла от кораблекрушений и поклонниц, вытащила из воды, огня и медных труб и вернула достойной супруге. Где ты, Афина, ау? Хорошо бы прийти домой, а там Одиссей. Сидит на ступеньках и ждет. Хотя холодно сейчас на ступеньках сидеть, еще подхватит какой-нибудь простатит или цистит, пусть лучше устроится на подоконнике в подъезде, там тоже не жарко, но дожить до возвращения Пенелопы можно. Доживет, а как войдет многоразумная в подъезд и поднимется до второго этажа, кинется славный возвращенец, обнимет… Брр, темно же, эдак умрешь на месте от разрыва сердца, пусть лучше чинно-благородно подаст голос… Пенелопа настолько вжилась в ситуацию, что ей захотелось немедленно вернуться домой и проверить, нет ли кого на подоконнике между вторым и третьим этажами, там, где выбито правое нижнее стекло и чертовски дует (бедный Армен, надо б освободить его оттуда поскорее), но рассудок тут же скорректировал ее порыв: а ну как действительно вернулся, обнимет, уткнется лицом в волосы и вместо аромата лавандового шампуня учует несвежий запах немытой головы? Нет, надо бороться до победного конца. И Пенелопа решительно заглотнула остаток черешневого варенья.