– Не всё, гар Гор. Далеко не всё. Но то, что плохо, то плохо. Какой смысл говорить об успехах? Их и без меня распишут в лучших красках, – вымпелкомиссар улыбнулся, – мы же контрразведка. Чёрная кость и вестники смерти. О нашем существовании вспоминают только тогда, когда всё плохо. А в нормальном обществе о нас ничего не знают и боятся авансом.
– Занятно, – вождь отставил чашку в сторону и улыбнулся, – но я рад откровенности нашего разговора. Я думаю, вам нужно проработать план, предложенный на совещании. Полностью и детально. Полагаю, что как минимум это предложение достойно реализации. А дальше – посмотрим.
К моменту развёртывания третьего, четвёртого и шестого флотов на границе с Марканой политики Торговой республики пребывали в тихой истерике и полном шоке. Восемь тысяч единиц корабельного состава и более пяти миллионов единиц мехсостава могли в краткосрочной перспективе уничтожить несколько планет и представляли угрозу самому существованию Торговой республики.
И когда казалось, что уже ничего сделать нельзя и что стальные легионы Союза вот-вот сметут агрессивного, но недалёкого соседа, дипломаты сделали марканскому руководству предложение, от которого было невозможно отказаться. Особенно имея в виду приставленный к виску Торговой республики ствол в виде флотской группировки.
Несмотря на некоторую демонстративность развёртывания группировки, и флотские и десантники «стояли по-боевому» и расслабляться себе не позволяли.
Когда закончилась активная фаза операции, полк Серга отправили к месту постоянной дислокации на Аренте, откуда он рейсовым транспортом вернулся в Гианду.
Дом встретил его утренней тишиной и покоем. Охранница, сидевшая в холле, встала, приветствуя старшего по званию, а начальник смены уже торопился отдать рапорт, когда подполковник остановил его:
– Всё потом.
Бесшумно ступая по ковру, прошёл в детскую и, приоткрыв дверь, увидел разметавшуюся во сне Дан и лежащего в колыбельке Влада. Тихонько коснувшись губами головки, поросшей светлым пухом, с наслаждением втянул запах малыша. Пахло молоком, цветами, травой и ещё чем-то, от чего щипало в носу и на глаза наворачивались слёзы. Потом, стянув китель, тихо звякнувший наградами, осторожно прилёг рядом с женой и провёл кончиками пальцев по её волосам. Роды благотворно повлияли на Дан, превратив её из угловатой девушки в грациозную и округлую в нужных местах женщину. И лишь одно было неизменным – весёлый и живой характер, постоянно подсовывавший Сергу всяческие неожиданности.
– Серг, – Дан потянулась теплыми и мягкими ото сна губами к мужу и крепко прижалась к его груди, – что же ты, негодник, даже не сообщил, что прилетаешь?
– Да я порталом. Вчера пустили сообщение между Гиандой и Арентой. Чего тебя дёргать? И так, небось, не высыпаешься, – Серг лизнул Дан в кончик носа. – Как наш, не даёт расслабляться?
– Да нет, сейчас поспокойней. Мама тут заезжала, оставила служанку, так что я высыпаюсь. А у тебя как?
– Да нормально. Поскакали слегка, постреляли.
– О! – глаза Дан наконец раскрылись во всю ширину, а пальчик уткнулся в грудь Серга, – насчёт скачек. У нас завтра приём, и не вздумай отказываться. Это очень важное мероприятие, и тебе будет полезно.
– Опять будем любоваться на молодую поросль?
– Вот в кого ты такой? – Дан даже задохнулась от возмущения. – Три года назад один-единственный раз был на приёме со мной и всё вспоминаешь этих придурков. Не переживай. Ты сейчас в другой весовой категории. Если не захочешь общаться, не общайся. Они к тебе первыми не подойдут.
– Да ладно, – Серг примирительно приобнял жену, – не вопрос. Надо так надо. Опять костюм городить будем?