Пенумбра. Шесть готических рассказов.

Я одобрил его решение погасить все свои долги, и похвалил его упорство, с которым он добросовестно исполняет задуманное, благословив его. Прошло много месяцев, но в его жизни в целом ничего особо после не поменялось. Он был талантливым мастером, потому быстро вернулся в строй. У него было много работы, и она приносила вполне себе неплохой доход. Казалось, дела идут на поправку. У меня есть, что ещё добавить, но я расскажу вкратце.

Однажды вечером я встретился в Пэтом Коннеллом, когда он шел с работы домой, и, как обычно, обменявшись любезностями, я сказал ему несколько слов поддержки и одобрения. Я видел его трудолюбивым, здоровым, одним словом - живым, но не более чем через три дня после этого он уже был мёртв.

Обстоятельства, предшествующие его смерти были несколько странными, если не сказать - зловещими. Несчастный человек по воле случая встретил своего старого друга, только вернувшегося в город после длительного отсутствия; и в момент душевного подъёма, забывая всё в теплоте его радости, он поддался соблазну пойти с ним в трактир, который был как раз неподалёку от места встречи. Коннелл, всё же, входя в таверну, сразу сказал, что не намерен напиваться.

Но ох! Кто может быть целеустремлённее пьяницы, который цепляется за бутылку всю жизнь? Он может покаяться - даже измениться - он даже может смотреть с презрением на старую версию себя самого; но на фоне таких перемен и угрызений совести, кто может дать гарантию, что он не сорвётся и всё вновь не станет как было, и весь триумф, раскаяние и стыд - всё сойдёт на нет, ибо он склонится пред своим пороком вновь, что может быть ужаснее и отвратительнее этого?

Бедный человек покинул таверну в состоянии полного беспамятства. Его привели домой почти без сознания; и положили в его постель, где он лежал, прибывая в глубоких недрах алкогольной комы. Было поздно и дети пошли спать. Но бедная жена осталась сидеть у очага, слишком опечаленная и удивлённая тем, чего она совсем не ожидала, и думала, что всё закончилось; усталость, однако, всё же одолела её, и она постепенно погрузилась в беспокойный сон. Она не могла сказать, как долго она спала, но когда проснулась, то едва открыв глаза, она увидела слабый алый свет тлеющих углей и двух человек, в одном из которых она узнала своего мужа, бесшумно покинувшего комнату.

- Пэт, дорогой, ты куда? - спросила она.

Ответа не последовало, и дверь закрылась за ним; но через мгновение она была напугана и удивлена громким и тяжелым хрустом, как будто чьё-то тяжелое тело упало с лестницы. Сильно встревоженная, она подскочила, и, подойдя к краю лестницы, неоднократно звала его, но никто не отзывался. Она вернулась в комнату, и попросила дочь, о которой я уже упоминал ранее, чтобы она нашла и зажгла свечу, с которой она вновь поспешила к лестнице.

Внизу лежал, казалось, ворох каких-то тряпок - скомканных, безжизненных, неподвижных - это был её муж. При спуске по лестнице, зачем теперь уже сказать трудно, он неосознанно и сильно приложился головой о пол, она была откинута назад. Позвоночник не выдержал удара, и тут же был сломан, после чего должна была наступить мгновенная смерть. Тело лежало там же, как и было в его сне. Едва ли можно что-то объективно сказать в подобной истории, где вопросов на много больше, чем ответов, и всё, что не происходило, было, так или иначе, окутано мраком тайны; тем не менее, я не мог не подозревать, что второй силуэт, который видела жена Коннелла в ночь его смерти, была ничем иным, как его собственной тенью. Это довольно противоречивое объяснение; но она сказала мне, что неизвестный был значительно выше её мужа; и, дойдя до двери, повернулся назад, как будто говорил что-то своему спутнику. Что он сказал ему, так и осталось тайной.

Сон был и вправду вещий? Куда подевался бесплотный дух? Кто знает наверняка? Мы так точно и не узнаем. Но я покинул тот дом после его смерти в состоянии, исполненном неподдельного ужаса, которое я даже не знаю, как описать. Я словно всё ещё спал. Я видел и слышал всё, будто находясь под чарами кошмара. Совпадение было чудовищным.

THE END