Пепел феникса

– И что же? – поинтересовался барон таким тоном, будто речь шла вовсе не о преступлении. – У вас, Федот Антипович, как я погляжу, имеется иное мнение на этот счет? – Поигрывая столовым ножом, он переводил взгляд с Андрея Васильевича на Косорукова.

– И мнение имеется, и, что, пожалуй, поважнее будет, подозреваемый! – Следователь хлопнул ладонью по столу с такой силой, что зазвенел хрусталь.

– Нашли никак душегуба? – графиня Пичужкина недоверчиво покачала головой. – Так быстро?

– А что его искать?! – Косоруков пожал костлявыми плечами. – Мои люди свое дело знают. Никифор Веселов, трактирщика Матвея Веселова младший сын, девицу порешил. Сватов он к ней засылал, да только получил от ворот поворот. Людишки рассказывают, что с горя парень почитай две недели пил беспробудно, когда прямо в трактире, а когда и уходил неведомо куда. Вот в день убийства малютинской дочки его как раз в трактире-то и не было. Родня пыталась, конечно, чинить препоны следствию, Григорий Веселов клялся и божился, что сын с ним всю ночь в трактире был, да вот только нашлись свидетели, подтвердили, что видели подозреваемого накануне вечером у мельницы и слыхали, как он грозился весь малютинский род под корень извести, если девица не передумает.

– Вот оно как просто все получается. – В голосе графини Пичужкиной Андрею Васильевичу почудилось разочарование. – Значит, из-за любви все?

– А любовь, Ольга Федоровна, это далеко не всегда просто. – Барон, до того часу беззаботный и даже равнодушный, вдруг помрачнел. Андрей Васильевич сразу смекнул, что вспомнил, видать, их радушный хозяин какое-то свое амурное приключение. Да вот только сложно поверить, что такому мужчине кто-то посмел отказать. Надо признать, все при нем: и молодость, и красота, и богатство, и тот самый кураж, который, оказывается, так высоко ценит карга Пичужкина. Все при нем, а в глазах вдруг промелькнул огонек разочарования. Точно промелькнул – в физиогномике и душевных проявлениях на телесном уровне Андрей Васильевич разбирался весьма недурственно.

– Да полно вам, дружочек! – графиня кокетливо усмехнулась. – В вашем возрасте не должно говорить с грустью о таких приятных вещах. Вот поживете на свете с мое, тогда пожалуй. – Глаза ее чуть сощурились, пристально посмотрели на барона поверх раскрытого веера.