Пепел и экстаз

— Запомню. — Он широко улыбнулся и тут же посерьезнел. — Но тебе не о чем тревожиться, Кэтлин. Когда Пьер дает слово, он его держит.

Позднее Доминик припер ее к стенке.

— О чем это ты беседовала днем с Пьером, Кэтлин? Надеюсь, он не взялся за старое?

Кэтлин ухмыльнулась:

— Нет, мой друг. Просто Пьер вдруг решил, что мы с ним должны забыть о нашей вражде и стать друзьями.

— Друзьями?! — На лице Доминика появилось изумленное выражение.

— Так он сказал.

— Но почему? — Доминик в недоумении наморщил лоб.

На губах Кэтлин появилась усмешка:

— Думаю, главным образом, потому, что сегодня во время сражения я спасла его никчемную шкуру.

— Почему? Кэтлин рассмеялась:

Ты, что, других слов не знаешь?

— Просто все это так неожиданно, — протянул Доминик, качая головой.

— Что? То, что я спасла Пьеру жизнь, или то, что он решил предать старое забвению и помириться?

— И то, и другое.

— Ладно, чтобы тебя успокоить, признаюсь: я помогла Пьеру только потому, что он твой брат. Я никогда не смогла бы показаться вам с Жаном на глаза, если бы допустила, чтобы он погиб, не постаравшись ему хоть чем-то помочь. Сейчас мне остается лишь надеяться, что я не совершила ошибки. Пьер клянется, что я могу ему доверять.

Мгновение Доминик молчал, обдумывая ее слова затем сказал:

— У меня тоже есть насчет этого кое-какие сомнения, но, вообще-то, если Пьер поклялся в своей верности, ты можешь быть уверена, что он не нарушит своего слова и будет горячо тебе предан. Боюсь даже, cherie, ты теперь от него не отвяжешься. Он будет защищать тебя до самой смерти.

— Моей или его, хотела бы я знать.

— Время покажет. — Доминик прислонился спиной к поручню и пристально посмотрел на Кэтлин. — Говоря о времени, ma petite amie[9], как долго ты еще собираешься водить Жана за нос? Он влюблен в тебя по уши. Никогда еще не видел, чтобы ему кто-нибудь так сильно нравился после его жены Рейчел.

Кэтлин застонала.

— Похоже, всем просто не терпится бросить меня в объятия Жана! Мир в эти дни полон свах, и ты, как я погляжу, тоже решил внести свою лепту.

— Он тебе совсем не нравится? — мягко спросил Доминик.

Кэтлин вздохнула и, облокотившись на поручень, устремила взгляд вниз на воду.

— Нет, Доминик, Жан мне нравится, но я не имею права поддаваться своему влечению. Иначе стыд и чувство вины меня окончательно замучают.

— Из-за Рида? Кэтлин кивнула.

— Мне кажется, я изменяю Риду, хотя он и покинул меня навечно. Все говорят, что это глупо, но я ничего не могу с собой поделать. Я так сильно его любила!

Доминик обнял ее одной рукой за плечи.

— Я знаю это, сестренка. То, что ты испытываешь сейчас, совершенно естественно, но ты не должна из-за этого губить свою дальнейшую жизнь. Ты, мне кажется, забыла, что Рид с Жаном были близкими друзьями. Неужели, ты думаешь, Рид осудил бы тебя, если бы ты снова нашла любовь с его лучшим другом? Рид любил тебя, и он был Жану как брат. Неужели он не пожелал бы вам обоим счастья, которое вы заслуживаете?

На глаза Кэтлин навернулись слезы.

Не знаю, Доминик! Я вообще сейчас ничего не

знаю, кроме того, что у меня полный сумбур в голове. Думаю, пока еще рано говорить об этих вещах.

— Ну что же, Жану, похоже, ничего другого не остается, как только ждать. — Доминик горько рассмеялся. — Надеюсь, и мои собственные проблемы с Изабел разрешатся со временем.

— Не надо терять надежду, Доминик. Будь терпелив, и ты еще завоюешь Изабел, я уверена в этом.

— А Жан завоюет тебя.

— Не знаю. Я просто не знаю. Я должна все хорошенько обдумать, а для этого требуется время.

С этого дня Пьер стал одним из самых верных защитников Кэтлин. Даже Жана поражала эта неожиданная преданность брата. Вскоре все убедились, что для Пьера это не было капризом. Он относился к своему долгу перед Кэтлин весьма серьезно, посвящая все свои силы тому, чтобы доказать ей свою верность и дружбу, и всегда был рядом, бродя за ней словно тень. Окончательно удостоверившись, что предложение Пьером дружбы не было с его стороны какой-то хитростью и что он преодолел свое вожделение к ней и жажду мести, она мало-помалу начала проникаться к нему с каждым днем все большей симпатией. Его преданность вызывала восхищение, смех был необычайно заразительным, а напыщенный вид, скрывавший недюжинный ум, забавным. Жан старался выглядеть благородным капером, Пьер же предпочитал роль кровожадного пирата. Он исполнял ее превосходно, и она явно доставляла ему огромное удовольствие.