Пепел и кокаиновый король

Огромный надувной мяч с эмблемой мундиале-2002 рвал не пускающие его в поднебесье тетивой натянутые тросы. Выше барражировали полицейские вертолеты. Нынче они летали поодиночке, а не стаями, как во время матчей сборной США — сегодняшний матч органам японского правопорядка не представлялся особо опасным. По внушительным, величиной с футбольные ворота экранам, гоняли рекламу. Любой антиглобалист исплевался бы, глядя на преобладание рекламы транснациональных фирм. Раз в пять минут, видимо, для тех, кто еще не понял, куда попал, крутили ролик, анонсирующий сегодняшний матч — «Бельгия-Россия».

И тут Пепел услышал русскую речь, усиленную мощными динамиками. И если бы просто говорили по-русски, эка невидаль. Но обращение было адресовано именно ему — Сергею Пеплу…

* * *

Витась походил босиком по циновкам, попереключал каналы. Так и не найдя в эфире славянскую речь, вырубил телевизор — достойный агрегат, плоский экран и все такое, Витась не отказался бы иметь похожий. Раздвинув жалюзи, поглядел в окно, конечно же, с видом на уже набившую оскомину Фудзияму. Где-то там в дымке прятались горные хребты с горячими источниками, скалистое океанское побережье, озеро Хамана, водопады Ширато, а также замки Сумпу и Какегава, некогда противостоявшие Токио. Потом взгляд перекочевал на станцию Токайдо линии железнодорожных экспрессов «Синкансен». Все опрятненькое и чистенькое, будто игрушечное.

В дверь поскребли.

— Ху из ит? — спросил белорус.

— Пришел отель-бой, мистер, — ответили Витасю на том же языке с чудовищным акцентом. — Ваша всем довольна?

— Нормально, — сказал Витась. — Жить можно.

— Ваша хочет что? Мистер хочет виски, женщина, кушать в номер, наркотика, другое для мистер? — слащавым голосом перечислил соблазны гостиничный служка.

Мистер белорус задумался. Кушать в номере он не хотел. А вот женщина… Загадочное и манящее слово «гейша» всплыло в голове вместе с кадрами из скандального фильма «Империя чувств». Витась помнил, что гейша — это не просто шлюха, а нечто более возвышенное, что-то там и для души. Кажется, сначала она должна поговорить, поиграть на инструментах, потанцевать, нарисовать на рисовой бумаге иероглиф, а уж потом показать познанное в совершенстве искусство любви.

Пепел строго настрого наказывал порог номера не переступать, смотреть футбол, болеть за Россию. Но Пепел ничего не говорил про удовольствия, не требующие переступания порога, так сказать, про доставку удовольствий на дом.

— Один раз живем, — вслух по-русски подумал Витась. — Один раз живем.

— Что мистер сказать?

— Мистер хочет гейшу. Сможешь организовать?

— Гейша, гейша… Я понял ваша, мистер. Очень быстро. Гейша, окей. Ваша правильно делать.

Не успел Витась вдоволь наиграться в компьютерную стрелялку, встроенную в телевизор, как в дверь вновь поскребли. Давешний отель-бой, оказавшийся сморщенным старичком, впустил в номер легендарную гейшу. Она была такой, какой Витась себе их и представлял: упакованная в кимоно, с деревянными заколками в волосах, с белилами на лице. Короткими покорными шажками она прошла на середину номера, остановилась, потупив взор. Музыкального инструмента у гейши при себе не было.

— Ты по-английски говоришь? — спросил Витась, обходя гейшу по кругу.

— Да, хозяин, — не поднимая глаз, ответила гостья.

Витась нашел приятным, когда женщина тебя называет хозяином:

— А что ты умеешь?

— Я умею искусно любить, — сказала жрица японской любви с видом полнейшей невинности.

И от горючего коктейля «целомудрие-распущенность» с добавлением экзотики волчком закрутился внутри организма генератор, вырабатывающий киловатты мужской энергии.

— И все? — Витась удивился, откуда вдруг взялись хрипы в его голосе.

Девушка помрачнела:

— Хозяин мною не доволен?

— Нет, нет, — поспешил заверить хозяин, продолжая ходить кругами. — Просто… Я тут слышал, кроме искусной любви гейши могут… э-э кое-что…

Ее лицо прояснилось, набеленные круглые щеки раздвинула улыбка, похожая на взошедшее солнце:

— Я умею делать массаж. Знаменитый японский массаж. Хозяин хочет?

Хозяин захотел. Витась нашел до чрезвычайности эротичным то, как избавляется от кимоно японская женщина. Ее тело оказалось вовсе даже не хрупким, а крепко сбитым и гибким. Похоже, для нее не существует недоступной, акробатически невыполнимой позы. И от сладкого предвкушения огонь в белорусском теле разгорелся еще жарче.

— Хозяин должен лечь на живот, — ему под халат скользнули прохладные пальчики.

Витась хотел было сказать, что пусть массаж немного подождет, но ее руки, стянув халат, мягко, но требовательно направили мужчину на циновки. Вдыхая соломенный аромат циновок, белорус почувствовал, как его оседлали, как ласково погладили спину ладошками, как, наклонившись и что-то прошептав на японском наречии, провели по его коже маленькими крепкими грудками.

После чего гейша приступила собственно к массажу. Массаж оказался точечным и состоял всего из одного касания. Из выверенного, резкого, мгновенно отключающего удара костяшкой среднего пальца в подзатылочную область…

* * *