Пепел и кокаиновый король

Пепел искоса очень внимательно следил, какое впечатление производят на халдея их наряды. Кажется, все в масть. Лотта в вроде бы деловом костюме, но с разрезом до бедра, словно после удара казацкой шашки, стала похожа на секретаршу из той породы, которые не покидают шефа-миллионера ни днем, ни ночью. А Бана, накрутившая из кислотно-изумрудного комбинезона и дюжины шелковых полупрозрачных платков наряд в духе ранней Пугачевой, вполне могла сойти за сумасбродную дочь хозяина пары нефтяных скважин.

— Чай со льдом, — небрежно сказала Лотта.

— Пиво «Корону», — решил Витась.

— Пиво «Корону», — повторила за Витасем Бана, но ее заказ вполне укладывался в образ сумасбродной дочки нефтяника.

— Водку, — не громко произнес Пепел. Потому что успел соскучиться по родному напитку. И если задуманный план сорвется, неизвестно когда доведется снова промочить горло сорокаградусным алкоголем. А, кроме того, Сергей посчитал, что достаточно затруднил охоту на себя и можно чуть-чуть расслабиться. Ведь как следует прятаться в чужом городе? Необходимо не мыкаться в поисках самой глухой норы, а менять этажность, перепрыгивая из одного социального слоя в другой. Именно поэтому он и устроил возню с двукратным переодеванием, авось это собьет со следа Лопесовских ищеек.

С блюдами проблем не оказалось. Обыкновенные европейские бифштексы с корочкой красиво лежали на тарелках в обрамлении гарнира. И на вкус были именно таковы, как требуется. Но вот принесенные халдеем напитки вызвали легкое недоумение. Правильно было подано только пиво. В оба бутылочных горлышка воткнуто по дольке лимона, и сами бутылки настолько красиво запотели, что хотелось глотнуть до зуда в ладонях.

— Я же просила чай со льдом! — возмутилась Лотта, глядя на источающую пар чашку.

— Одну минуточку, — официант шастнул к стойке, вернулся с вазочкой колотого льда и щипчиками, и один за другим опустил в кипяток три ледяных осколка.

— Ладно, принесите мне тоже «Корону», — вздохнув, решила Лотта.

— А это что? — деланно спокойно поинтересовался Пепел, когда халдей поставил ему под нос мензурку с прозрачной жидкостью на палец.

— Русская водка. Как вы просили. «Смирновская».

— Любезнейший, у вас есть стаканы?

— Не понял.

— У вас есть емкости в двести миллилитров?

— Не держим. Завсегдатаи даже тунисские вина пьют прямо из горлышка.

Пепел из остатков недоеденного гарнира поднял обрезок перца, в России почему-то прозванного болгарским:

— Вы можете принести мне один такой овощ целиком. И бутылку «Смирновской» сюда несите.

Официант оказался вышколенным, своего удивления он ничем не выдал, пробормотал нечто вроде «Джаст момент» и через пару минут явился. На подносе стояла запотевшая поллитровка и на блюдечке внушительных размеров оранжевая перчина, а рядом ножик и вилка.

Вилку Сергей отложил. Ножиком аккуратно срезал овощу носик, вычистил семечки. Держа за хвостик, наполнил получившуюся рюмку, и поместилось как раз грамм двести. И с удовольствием выплеснул ледяное содержимое перца в глотку. И перцем же зажевал.

— Джаст момент! — восхищенно пискнул халдей, умчался в сторону стойки, а когда вернулся, начал кланяться, будто припадочный, и бормотать, — Вы покушали за счет заведения! Денег не надо! Платить не надо! Это все угощение хозяина!

* * *

Вдоль улицы тянулась живая изгородь в беспорядке посаженных фикусов, пальм, эвкалиптов, хлебных деревьев, железного дерева и азобэ. Хьюго Оцелот сидел за столиком открытого кафе и под настырно льющуюся из приемника музыку букутси цедил теплую колу. Камерун успел надоесть отставному майору хуже овсянки. От палящего солнца спасал выгоревший тент, и все равно на душе была сплошная черная тоска. И не потому, что отставной майор потерял надежду изловить русского бандита. Хьюго не мог думать ни о чем другом, кроме пропавших алмазов. Эти неограненные камешки достались британцу нелегко.

Берег Скелетов — так моряки прозвали Каоковельд — побережье пустыниНамиб в Юго-Западной Африке, между Китовой бухтой и портом Алешандри в Анголе. Каоковельд на языке местеых обитателей-кочевников гереро значит «берег одиночества», а искатели алмазов еще прозвало его «берегом алмазов и смерти». На пространстве в восемьсот километров вдоль моря и на двести в глубь материка пустыня безводна и необитаема. Вся эта страна сделана запретной зоной, обнесенной проволокой высокого напряжения, и охраняется постоянной стражей. Все эти меры устроены, чтобы предупредить обесценивание алмазов, составляющих (вернее, составлявших до открытия алмазных труб в Сибири) мировую монополию владельцев кимберлеевских разработок.

По счастью для искателей алмазов, Берег Скелетов слишком огромен и пустынен. Но это счастье оборачивается другой стороной, потому что преодоление трудностей Каоковельда смертельно опасно для одиночных искателей, а организованные экспедиции требуют такой конспирации, какой не владеют неподготовленные люди.