Пепел и пламя

Вдруг раздались два похожих коротких звука, происхождение которых я не смогла определить. Затем Маэль лег прямо на одеяло рядом со мной, но не вплотную. Видимо, он сбрасывал на пол обувь. В тишине отчетливо слышалось его тяжелое дыхание.

– Как ты с этим справился? – прошептала я.

– С чем? – Его голос звучал мрачно и хрипло.

– С тем, что твоя мать – Никта. Подумал, что будешь делать, когда все разрешится?

– Одно мое существование противоречит заветам темных богов. Полагаешь, они не заставят мою собственную мать убить меня?

– Никта – твоя мать. Она скорее умрет сама, только бы с тобой ничего не случилось.

Маэль тихо вздохнул:

– Знаешь, прежде я много раз задавался вопросом, почему все так. Почему мне очень нравится сияние луны. Почему я встаю по ночам, чтобы читать при лунном свете. Почему мне кажется, будто ночь придает мне сил. Будто мои тени не злые. Они не похожи на порождение подземного царства. Я всегда считал себя чудаком. Мечтателем, фантазером, который за свое бесконечное существование просто начитался книжек, историй, фантастических сказок. Но теперь, вспоминая все это, я понимаю, что чувствовал. В глубине души я знал, что за этим кроется нечто большее.

Вытащив руку из-под одеяла, я потянулась к Маэлю. Он переплел свои пальцы с моими.

– Здесь замечательно, – негромко сказал он.

Мои глаза постепенно привыкли к темноте. Проследив за взглядом Маэля, я посмотрела в окно на ночное небо. Луну почти не видно, но спальня была залита ее мягким светом. Я повернулась к Маэлю лицом. Он сделал то же самое. Лунный свет отражался в его глазах. Я заметила в серой радужке эти синие полосы.

– Помнишь, ты хвалился, что у тебя в глазах – отблеск адского пламени?

Маэль улыбнулся и кивнул:

– Никаких отблесков нет. Ты сама мне об этом сказала.

– Неужели в царстве Аида совсем нет зеркал?

– Есть, конечно. И в квартире у меня есть зеркала. Но изменения в глазах зависят от душевного состояния. У одних это происходит в припадке ярости. У других – в минуты печали. А у меня – когда я смотрю на того, кто очень много для меня значит. Даже Аид за все эти тысячелетия ничего не заметил. Ни он, ни Гермес, ни кто-либо еще. Ты первая сообщила, что у меня в глазах нет огня.

– Да, огня в них нет. – Я с улыбкой погладила его по щеке. – Есть ночное небо, Маэль. Твоя родина. Море, в котором слились синий и еще тысячи оттенков тьмы. Это прекрасно.

Небо в его глазах взяло верх над серым. Я разглядела даже намеки на звезды, крохотные микроскопические светящиеся точечки, безошибочно узнаваемые по своему узору. Преодолев небольшое расстояние между нами, Маэль поцеловал меня. Он навис надо мной, опираясь на правую руку. Левой он гладил меня по голове. Я погрузилась в поцелуй, такой будоражащий и вместе с тем такой теплый и успокаивающий. Он заверил меня во всех чувствах, о которых я мечтала со стороны этого юноши. Поцелуй становился все глубже, Маэль вжимал меня в подушку. На этот раз было не только тепло Гелиоса, которое разливалось у меня внутри. Это тепло, от которого кружилась голова. Все было замечательно, хотелось большего.

Разорвав поцелуй, Маэль улыбнулся.

– О мойрах можно говорить все, что вздумается. – Он крепко обнял меня и притянул к себе. – Но я буду им вечно благодарен за то, что однажды они привели меня в катакомбы, к тебе.

– За это я им тоже признательна, – прошептала я. – А еще за то, что они не дали тебе умереть на Олимпе.

Маэль прижался еще ближе, хотя казалось, что это невозможно. Я дернула одеяло, и он все понял правильно. И скатился в сторону, чтобы я смогла приподнять одеяло и пустить Маэля под него. Я снова перевернулась на бок, он лег сзади и снова меня обнял. Я прильнула к нему.

– Все будет хорошо, – прошептал Маэль. – Теперь мы снова вместе. А значит, мы со всем справимся. Я в это верю.

Поцеловав меня в шею, он испустил глубокий длинный вздох.

– Можно я останусь?

Маэль не видел мою улыбку, поэтому я тихо разрешила:

– Да, оставайся сколько захочешь.

Мы прижались друг к другу еще теснее. В какой-то миг прилетела Эванджелина и устроилась между нами на подушке. Маэль крепко обнимал меня. Улыбаясь, я провалилась в сон.

Глава 13

Гефест

Около половины третьего члены нашей команды начали стягиваться в штаб. Большинство приходили после воскресного обеда с семьей. Маэль с Гермесом и Эдипом пообедали вместе в стейк-хаусе. Утром Маэль ушел незадолго до восхода солнца. Рядом с ним я спала прекрасно: глубоко, без сновидений и чувствуя себя в безопасности, как никогда раньше. Я все еще находилась на седьмом небе от счастья.

Гермес, одетый с головы до ног во все черное, безучастно смотрел прямо перед собой. «Нужно будет спросить у Маэля, все ли с Гермесом хорошо», – подумала я. Неужели Гермес так переживал из-за того, что случилось с Маэлем на Олимпе и что ему грозило, если суд и правда состоится? В отличие от Маэля, который всегда носил черное и смотрелся в нем совершенно обычно, Гермес уже третий день выглядел так, будто собрался на похороны. Было в этом что-то… странное.