Пепел и сталь

— Ну не знаю… наверное, не могу. Но я все равно об этом размышляю. Лорды владеют алломантией, правильно? Может, так и задумано, чтобы они стояли у власти?

— Кем задумано? Лордом-правителем?

Хэм пожал плечами.

— Нет, Хэм, — серьезно сказал Кельсер. — Это неправда. Я знаю, такое трудно понять… все это длится слишком долго, но в жизни скаа есть что-то по-настоящему неправильное. И ты должен в это поверить.

Хэм немного помолчал, потом наконец кивнул.

— Пойдем, — вздохнул Кельсер. — Я хочу увидеть третий выход.

Неделя тянулась долго. Кельсер инспектировал войско, проверял, как обучают солдат, как кормят, какое у них оружие, как ведется разведка и охрана подходов к пещерам, и так далее. Но главное — он разговаривал с людьми. Он хвалил и ободрял их и частенько использовал алломантию на глазах у всех.

Многие скаа слышали об алломантии, но на самом деле не знали, что это такое. Знатные туманщики редко пользовались силой в присутствии посторонних, а полукровки были и того осторожнее. Обычные скаа, даже столичные, понятия не имели, что значит «толкать» металлы или «притягивать» их. И когда они видели, как Кельсер парит в воздухе или сражается с небывалой силой, то воспринимали это как некое «алломантическое волшебство». Кельсер ничего не имел против.

Однако всю эту хлопотливую неделю он то и дело вспоминал разговор с Хэмом.

«Да как он вообще может считать скаа низшими существами?» — думал Кельсер, сидя во время обеда за отдельным столом и ковыряясь в тарелке.

Центральная пещера была достаточно велика, чтобы вместить армию из семи тысяч человек, хотя многие сидели в боковых нишах и туннелях. Стол Кельсера установили в глубине пещеры, на каменном выступе.

«Наверное, я принимаю это слишком близко к сердцу».

Хэм вообще склонен был размышлять о вещах, к которым ни один разумный человек не относился серьезно. К тому же данная тема представляла собой чисто философский, теоретический интерес.

Хэм, похоже, и сам забыл о своих недавних опасениях. Он смеялся, болтая с Йеденом, и живо расправлялся с едой.

Что же касается Йедена, то тощий главарь мятежников выглядел вполне довольным своим генеральским мундиром и всю неделю серьезно обсуждал с Хэмом будущую стратегию военных действий. Свои новые обязанности он принял естественно и легко.

Вообще Кельсер, похоже, оказался единственным, кто не радовался пиру. Ужин приготовили из привезенных продуктов, и хотя он был весьма скромным по меркам аристократов, многие скаа никогда в жизни ничего подобного не пробовали. Солдаты шумно обсуждали еду и наслаждались небольшими порциями эля.

Кельсера не оставляла тревога. Что думают его солдаты о целях, за которые им предстоит сражаться? Им явно нравилось учиться военному делу, но, возможно, гораздо больше им нравилась сытная ежедневная кормежка. Верят ли они, что действительно способны разрушить Последнюю империю? Считают ли они себя хуже аристократов?

Кельсер угадывал их потаенные чувства. Многие уже осознали грозящую им опасность, и лишь строгость командиров удерживала их от бегства. Они с жаром спорили о приемах боя, они ни слова не говорили о главном — о захвате дворца лорда-правителя, о сражении с гарнизоном Лютадели…

«Наверное, они не надеются на успех, — думал Кельсер. — Им необходима уверенность. Начало, конечно, положено слухами обо мне, но…»

Он толкнул локтем Хэма.

— Есть у тебя серьезные нарушения дисциплины? — тихо спросил он.

Хэм нахмурился, услышав неожиданный вопрос.

— Случаются иногда. В такой толпе всегда найдутся недовольные.

— Знаешь кого-то конкретного? Человека, который хотел бы уйти отсюда? Мне нужно услышать мнение того, кому не нравится наша затея.

— Двое сидят в карцере, — сказал Хэм.

— А прямо здесь? Лучше, чтобы он находился тут, за столом.

Хэм, поразмыслив, оглядел солдат.

— Вон тот парень, за вторым столом, в красном плаще. Его две недели назад поймали на попытке бегства.

Человек, о котором шла речь, оказался тощим и нервным типом. Он сидел за столом ссутулившись, с отсутствующим видом. Кельсер покачал головой.

— Мне бы кого попривлекательнее.

Хэм в раздумьях потер подбородок. Потом указал на другой стол.

— Билг. Вот тот здоровый, за четвертым столом справа.

— Вижу, — пробормотал Кельсер.

Он пригляделся: сильный, мускулистый мужчина, с окладистой бородой и в жилете.

— Он достаточно умен, чтобы открыто не нарушать дисциплину, — сказал Хэм. — Но он исподтишка настраивает людей. Считает, что у нас нет шансов выстоять против Последней империи. Я бы отправил его в карцер, но не могу наказывать человека только за то, что он боится… тогда мне пришлось бы пересажать половину армии. Кроме того, он слишком хороший воин, чтобы просто взять и избавиться от него.

— Он просто великолепен, — решил Кельсер.

Воспламенив цинк, он всмотрелся в Билга. Цинк не давал возможности читать мысли, зато позволял вычленить человека из толпы и воздействовать только на него, возбуждая или успокаивая определенные чувства, и вдобавок из сотен источников металла поблизости помогал выделить нужный.