Пепел и сталь

— Да, кстати, надо поговорить об этом, Кел, — сказал Доксон, хмурясь. — Я не уверен, что мне нравится вся эта мистическая ерунда насчет тебя и одиннадцатого металла.

— Обсудим это позже, — предложил Кельсер.

— А почему ты спросил о моих людях? — поинтересовался Бриз. — Или ты наконец проникся такой завистью к моему искусству, что решил убрать меня с глаз подальше?

— Можно и так сказать, — усмехнулся Кельсер. — Я подумываю о том, чтобы ты заменил Йедена на несколько месяцев.

— Заменил Йедена? — удивленно переспросил Бриз. — Ты хочешь сказать, что я буду командовать армией?

— А почему нет? — ответил вопросом на вопрос Кельсер. — Ты большой мастер отдавать приказы.

— Только в тылу, друг мой, — возразил Бриз. — Я терпеть не могу выходить на передний план. Впрочем, я могу стать генералом. Но ты хоть понимаешь, насколько это глупо звучит?

— А ты подумай хорошенько, — предложил Кельсер. — Мы уже почти закончили набор, и от тебя будет гораздо больше пользы, если ты отправишься в пещеры и дашь Йедену возможность вернуться в столицу.

Бриз подумал.

— Пожалуй.

— Кстати, — сказав Кельсер, вставая. — Мне что-то кажется, что вина у нас маловато. Призрак, будь так добр, спустись в погреб, принеси еще бутылочку?

Юноша кивнул. Разговор перешел на более легкие темы. Вин поудобнее устроилась в кресле, наслаждаясь теплом печки и радуясь моменту, когда можно не тревожиться, не бороться и ничего не замышлять.

«Если бы Рину хоть раз выпало в жизни нечто подобное, — думала Вин, рассеянно касаясь сережки. — Может, тогда и для него кое-что изменилось бы. Для нас — изменилось».

На следующий день Хэм и Вин отправились в гарнизон Лютадели.

После того как она несколько месяцев подряд изображала знатную леди, Вин чувствовала себя немного странно в старой уличной одежде. Впрочем, не то чтобы странно… просто по-другому. Теперь ей не нужно было думать, как правильно сидеть или идти, чтобы платье не пачкалось о грязные стены или полы. И все же уличная одежда оставалась для нее привычнее.

Она надела простые коричневые штаны и свободную белую рубашку, заправив ее под ремень, а сверху натянула кожаный жилет. Отросшие волосы Вин спрятала под шапку. Случайные прохожие могли принять ее за мальчишку, хотя Хэм, похоже, не считал, что это имеет какое-то значение.

Это и в самом деле не имело значения. Вин за последнее время привыкла к тому, что люди смотрят на нее оценивающе, но на улицах никто не удостаивал ее даже взглядом. Медленно бредущие рабочие-скаа, мелкие вельможи, даже обеспеченные скаа вроде Клабса — никто не обращал на нее внимания.

«Я почти забыла, что такое — быть невидимкой», — подумала Вин.

К счастью, давние привычки — смотреть на ходу под ноги, уступать дорогу, сутулиться, чтобы не вызывать подозрений, — вернулись легко. Превратиться в уличную девчонку Вин оказалось так же просто, как вспомнить старую мелодию, которую она прежде мурлыкала под нос.

«Это просто другая маска, — думала Вин, шагая рядом с Хэмом. — Моя косметика теперь — это легкий налет золы на коже, не зря же я размазывала ее по щекам. Платье сменилось штанами, а штанам пришлось приобрести поношенный вид…»

Тогда кем же она была на самом деле? Вин-беспризорницей? Или леди Валетт? Или ни одной из них? Знал ли ее по-настоящему хоть кто-то из ее друзей? Знала ли она сама себя?

— Ах, как же я соскучился по этим местам! — сказал Хэм, весело шагавший рядом.

Хэм всегда выглядел счастливым. Вин не могла даже вообразить его чем-то недовольным, хотя сам он заявлял, что был несчастен, командуя армией.

— Вообще-то странно, — продолжил он, оборачиваясь к Вин.

Он совсем не старался выглядеть унылым и незаметным, как она. Его, похоже, не беспокоило, что он выделяется на фоне других скаа.

— Мне, наверное, не следовало бы скучать по столице… я хочу сказать, Лютадель — самый грязный и перенаселенный город во всей Последней империи. Но что-то в нем есть такое…

— Твои родные живут здесь? — спросила Вин.

Хэм покачал головой.

— Нет, они живут в маленьком городке неподалеку. Моя жена шьет. Она всем говорит, что я служу в гарнизоне Лютадели.

— Ты по ней скучаешь?

— Конечно. Это ведь нелегко… я могу лишь изредка встречаться с ней и детьми… но так лучше для них. Если меня убьют, инквизиторам будет нелегко отыскать мою семью. Я даже Келу не говорю, в каком именно городе они живут.

— Думаешь, братство станет этим заниматься? — спросила Вин. — Я имею в виду, если тебя действительно убьют.

— Я туманщик, Вин… а это значит, что в моих детях есть частичка благородной крови. И мои дети могут стать алломантами, а потом и их дети. Нет, уж если инквизиторы убивают туманщика, то стараются уничтожить и всех его детей. Так что единственный способ обезопасить семью — держаться от нее подальше.

— Но ты ведь можешь не пользоваться алломантией, — сказала Вин.

Хэм покачал головой.

— Не знаю, смогу ли я.

— Из-за того, что она дает власть?