Пепел и золото Акелы

За десять минут до отчаливания прибыло несметное количество машин и цыган. Автомобили мигом организовали пробку у въезда на причал, некоторые бодали друг друга, сминая бамперы. Но это не вызвало ссор — слишком все торопились на теплоход. А гвалт стоял — словно бешено ревели тысячи футбольных болельщиков. Рев, мычание, бульканье, кашель — это было непрерывное кипение звуков, будто варился непомерный котел каши.

— Что-то знакомая карточка вон у того, который чапает по трапу в зеленой рубахе, — кивнул, облокотившись на перила фальшборта, Пепел.

— Певец из группы «Вице-премьер», — в голосе Рокки Бронко проскочило легкое презрение. — Из артистических цыган.

— Он нам споет?

— Он нам сыграет. В карты.

— Кто бы мог подумать, — удивился Пепел.

Поглядев еще немного на пеструю цепочку, поднимающуюся наверх, Сергей пофланировал вдоль борта.

— Ты от нас не отходи, — посоветовал Рокки Бронко, догнав Пепла и положив ему руку на плечо. — Пока ромалы не привыкнут к твоей личности, могут возникать недоразумения.

А племяш вдруг рыгнул запахом кильки в томате. Нет, это не была случайная отрыжка, это было заранее обдуманное громкое и продолжительное рыгание, в которое смуглян вложил чисто восточный пыл. Типа, показал Сергею, чего тот стоит. Замер и впился в Пепла взглядом антрацитовых очей, словно хотел убедиться, что подконвойный осознал свое ничтожество. Но Пепел демонстративно не заметил актерский этюд племяша. Не стал Пепел и спорить с Рокки, дескать, что-что, а недоразумения он разрешать умеет, всю жизнь их разрешает направо и налево. Все равно не отстанут.

Дошли до кормы. Там на скамейках с видом на бурунчик сидела и хохотала, хватаясь за животы, группка из пяти молодых цыган. Мимо Пепла со товарищи на корму прошли еще трое. Один пожилой цыган с выбритым лбом и роскошной косицей, в полувоенном френче и хромовых сапогах, и двое цыган помоложе, судя по схожести в лицах, его сыновей.

Старик поднял голову и словно споткнулся.

— Ты?! — прокричал он, побелев лицом. — Здесь?!

Пятеро хохочущих цыган задрали крючковатые носы. Смех сразу оборвался.

— Я, — сказал один из пятерки и пружинисто подхватился с лавки. Высокий, скалистый профиль, стальной голосище, разбитые кулаки, на голове ни волоска. В туфлях не меньше, чем от Густава, и в костюме не слабее, чем от Ланжино. — Это я, Саша Володар, тебе не мерещится.

— Я не убил тебя, когда отнимал свой товар, — прошипел старик, расстегнув верхние пуговицы френча.

— Ты решил, что я стану прятаться?

— Ты божился, что больше никогда не посмеешь показаться мне на глаза!

— Ты не убил меня, потому что был вне себя от радости, когда заполучил свою траву. — Володар поправил стильный галстук. — И на радостях сделал глупость. Сам виноват.

— Поганый выкидыш! Так сдохнешь сейчас! — Старик с лихой удалью выдернул из-за голенища финский нож.

Его сыновья, запоздав лишь на мгновение, нагрузили свои ладони точно такими же финками. Не остались статистами и соперники, тоже повыхватывали ножи разной длины, ширины и конструктивных особенностей, а Саша Володар достал из кармана пиджака шипастый кастет, всунул в отверстия пальцы.

— По-моему, один я тут хожу безоружный, как честный карточный рыцарь. Или как придурок, — негромко произнес Пепел, повернувшись к баронову сынку.

Рокки в ответ лишь хмыкнул.

На корме дело катилось к резне. Парни Володара рассыпались по сторонам, беря противника в клещи. Сыновья же, наоборот, жались к отцу. Старичок отнюдь не производил впечатления божьего одуванчика. Судя по появившейся гибкости в членах и выкрутасам лезвия в руке, нож, как оружие, ему очень даже знаком, и неизвестно, как насчет того, чтобы перерезать все глотки, но пару глоток он обязательно достанет.

Пепел не заметил, откуда на корме появился один из парней в цветастых рубахах, в черных жилетках и лакированных штиблетах. Но появился. И неспешно, как бы с ленцой, вытащил из-за пояса вороненый короткоствольный револьвер. После чего пронзительно свистнул в два пальца. Внимание обеих сторон было ему гарантировано.

— Ну? — Страж порядка почесал стволом подбородок. — Стрелять? Или все-таки вспомните, что вы на «джелем-джелем»?

— Тебе не жить, сын свиньи, — прошипел старик, испепеляя взглядом Володара. Но все-таки первым загнал нож за хромовое голенище.

«М-да, состязание обещает быть веселым», — подумал Пепел, провожая взглядом покидающих поле боя старика с сыновьями. Что-то недоброе проворчал и Саша Володар, уводя свою команду противоположным бортом, но его слова поглотил длинный прощальный гудок теплохода.

Теплоход отчаливал в семнадцать тридцать, как и было запланировано. Пепел разглядывал гранитные набережные, дома с разбрызганным по окнам и крышам солнцем, рыболовов по обеим берегам, снующие по реке катера. Не навсегда ли от этого уплываешь, Пепел?

* * *

— …Так что прокушенную вдоль и поперек Акелой дискету можешь выкинуть. Восстановлению не подлежит, — равнодушно отмахнулся Таныч.

— Зачем же тогда твой предусмотрительный Акела ее на зуб брал, будто шкет мамкину сиську? Три дня не ел?