Пепел Клааса

Через три года после того, как Сиба впервые выступил в салоне «Шануа», насчитывалось по крайней мере 60-70 духописцев в разных странах.

Следует особо выделить Збигнева Лещинского и Кнута Иогансена.

Вскоре, однако, духопись начала претерпевать изменения.

Группа духописцев во главе с Игнацио де Тома устроила в салоне «Монтелимар», враждебном «Шануа», отдельную выставку, основав тем самым течение дивизионистов.

В манифесте группы говорилось: «Мы выступаем против затхлой рутины и косности ароматизма». (Под «ароматизмом» имелось в виду направление Поля Сиба.)

«Дивизионист стремится к полной гармонии путем раз­деления аромата на его составляющие. Разделять же — зна­чит обеспечить себе преимущества силы аромата и гармо­нии посредством:

1) ароматической смеси запахов исключительно чистых, 2) разделения различных элементов (запах локальный, за­пах на фоне основного аромата, их взаимодействие и т. д.),

3) равновесия этих элементов и их пропорций (смотря по законам контраста, ослабления и усиления),

4) посредством выбора силы элементарного запаха, про­порционального размеру помещения.

Метод, изложенный в этих четырех параграфах, управля­ет запахом дивизионистов, из которых многие применяют сверх того законы более таинственные, подчиняющие себе запахи и устанавливающие гармонию и красоту порядка».

Практически метод дивизионизма выглядел следующим образом.

Работа выставлялась не в отдельной вазе, а в группе фу­жеров, каждый из которых, будучи наполнен соответствую­щей жидкостью, источал элементарный запах.

Дивизионизм долгое время не признавался официальной критикой. Многие из дивизионистов умерли в безвестности, продавая свои произведения за бесценок.

Особенно трагически сложилась судьба Рене Пио, чьи произведения так высоко ценились уже спустя какое-нибудь десятилетие. Лишь за два года до смерти, когда Пио был прикован к постели неизлечимой болезнью, началось его при­знание. Его работы еще тогда были приняты в лучшие музеи мира, кроме Лувра, ибо в Лувр запрещено принимать работы художника до истечения трех лет со дня его смерти. (Слово «художник», употребленное выше, рассматривается нами как широкое понятие, включающее истинных представите­лей всех видов искусства.)

Дивизионизм процветал более восьми лет, когда на смену ему пришло новое течение духописи.

Основатель гипер-ароматизма Фон Низер писал: «Поче­му я должен рабски копировать природу? Разве, основываясь на данных современной науки и на своем эмоциональном вос­приятии, я не могу создавать собственное мироощущение, выражая его средствами, предоставленными мне искус­ством?»

Первой программной его работой был «Ночной Мулен Руж».

Фон Низер добился в этом произведении особой остроты запаха и выразительности добавлением ничтожного количества этилизотиоцианата (этилового горчичного масла).

Выставлялся Фон Низер, как и ароматисты, в вазах: он был противником дивизионизма.

Фон Низер подчинил своему влиянию духопись почти на двенадцать лет. Среди других гипер-ароматистов следует отметить Уильяма Юрэдли («Обреченные», «Персидский ко­вер» и др.) и Шарля Вуйяра («Аристид Бриан», «Пуанкаре» и др.).

Когда гипер-ароматизм утратил свое первоначальное значение, ему на смену выступил нео-ароматизм. Сущность этого течения в духописи заключалась в возвращении к ароматизму Поля Сиба, правда, с некоторыми оговорками.

Выдающимся духописцем-неоароматистом являлся Эжен Лярив («Письмо из Африки» и др.).

Нео-ароматисты также выставлялись в вазах.

Однако уже тогда обнаружились тенденции появления в духописи наиболее крайнего направления, оформившегося впоследствии в так называемый контр-ароматизм.

«...Пусть мещане нюхают беспрепятственно свою аро­матную водицу, которую услужливо поставляют им господа Тома и Лярив. Задача истинного духописца — показать чело­веку мир его жизни — мир страданий и скорби, извлечь на дневной свет тайники человеческого сознания», — писал Седжвик Ньюмен.

На очередной выставке духописцев в Биенале Ньюмен вы­ступил с работой из хлорной извести, аммиака, сероводоро­да, нашатырного спирта, фосфорного ангидрида, разлитых в отдельные восемь фужеров.

Это произведение, носившее название «Фундамент», вы звало подлинную бурю. Многие встали на защиту автора, объявив «Фундамент» подлинным откровением. Другие обрушились на Ньюмена с раздраженными нападками.

Ньюмен, как в прошлом Сиба, де Тома, Лярив, имел много последователей. Вскоре даже такие отталкивающие запахи, как запах сероводорода, стали банальными и расценивались как проявление бездарности.

Катастрофа наступила через два года.

Духописец-контрароматист Жюль Мютуа выставил на очередной выставке три фужера, в которые, как полагают сознательно, был введен фосфористый водород, пахнущий обычно гнилой рыбой и сильно ядовитый.

Присутствовавшие на вернисаже, уже выходя из помеще­ния, почувствовали себя несколько неуверенно. Ощущалось также подергивание в конечностях. Наблюдалось расшире­ние зрачков. Через несколько дней 345 человек, посетивших вернисаж, скончались в мучениях.