Пепел книжных страниц

– У каждого человека есть тайны, в том числе и у меня. И это надо уважать. Мне в самом деле пора, Нина Петровна, но разрешите вам дать несколько советов. Потому как вы, по всей видимости, не живете в сообразности с нашими модами и, так сказать, народами…

Он в который раз внимательно посмотрел на нее, и Нина подумала, что доктор Дорн что-то знает. Хотя нет, это было полностью исключено.

Или же…

– Поэтому настоятельно рекомендую вам, Нина Петровна, сменить ваш уличный гардероб, иначе это вызовет массу вопросов.

Нина и сама понимала, что в своем летнем сарафане, правда, весьма и весьма скромном, однако для XXI века, а вовсе не для века XIX, она уж слишком выделялась. Вероятно, именно ее одеяние и позволило приставучему Родику Кривошеину предположить, что она… работает в заведении мадам Зинаиды.

Что это за заведение такое, Нина отлично понимала.

Однако как купить подходящую одежду, если денег у нее не было? Сумочку с мобильным и портмоне она оставила висеть на стуле на кухне Георгия Георгиевича.

В XXI веке. И в реальном мире. Хотя мир, куда она невесть как попала, шагнув через темно-синюю дверь с ручкой в виде разинутой пасти льва, был пускай и выдуманный, однако от этого не менее реальный.

Не исключено даже, что более…

Так как же заработать денег – и Нина вдруг снова подумала о заведении мадам Зинаиды и страшно смутилась. И вообще, разве в романе Достоевского упоминалось подобное заведение? Кажется, нет. Как, впрочем, не упоминался и доктор Дорн, и Родик Кривошеин…

Однако откуда они взялись тут?

Ответ был один: как и в любом реальном мире, тут имелась масса мест, людей и явлений, на страницах романа просто не уместившихся – или не упомянутых по той простой причине, что не играли никакой роли.

Голова у Нины шла кругом.

Однако все это отнюдь не решало вопроса о том, как ей достать подходящую одежду.

Доктор Дорн тем временем выкладывал на стол большие цветные бумажки, которые при ближайшем рассмотрении оказались царскими ассигнациями.

– Вообще-то принято, что за консультацию гонорар получает медик, однако в этот раз мы изменим правила, Нина Петровна. Не смотрите на меня такими испуганными глазами – это отнюдь не подарок и, более того, конечно же, не плата за услуги возмутительного рода. А всего лишь кредит…

– Кредит? – переспросила девушка, и доктор кивнул:

– Да, кредит. Вне всяких сомнений, беспроцентный. Лучше, чем в нашем Скотопригоньевском купеческом банке. Вот, держите. Отдадите, когда сможете.

Нина, разом повеселев, произнесла:

– А вы не боитесь, что никогда… никогда более не увидите своих денег?

Усмехнувшись, доктор поднялся.

– Знаете, отчего-то не боюсь. Да и ведь это не мои, а моих многочисленных пациентов. Тем более человеческие познания у меня хорошие, так что не сомневаюсь в том, что вы мне долг вернете. Но, к слову, о пациентах: мне пора. Госпожа Хохлакова вся в нетерпении. Ей и ее дочке передать от вас привет?

Нина скромно заметила:

– Ах, оставьте, я лучше сама на днях к ним зайду…

Доктор, поднимаясь из-за стола, произнес:

– Деньги оставляю здесь. И кстати, если вам требуется жилье, то снимать номер в «Каргополе» настоятельно не рекомендую – полная дрянь. Меблированные комнаты Феофанова тоже не лучше и уж точно не для одинокой молодой дамы. Но, думаю, знаю, как этому помочь…

Нина отчего-то была уверена, что он предложит ей остановиться у него, что она тотчас бы отвергла, но доктор Дорн, натягивая перчатки, вместо этого произнес:

– У моей почтенной экономки, Прасковьи Ивановны, имеется сестра-близнец, зовут которую Пульхерия Ивановна. А та, в свою очередь, вместе со своим супругом, человеком взбалмошным, однако абсолютно безобидным, местным историком, летописцем и, так сказать, библиографом,

сдает время от времени комнаты в своем доме на Соборной. Люди они более чем респектабельные. Так что, если хотите, могу замолвить перед ней словечко – кажется, у них как раз освободилась комната…

Нина навострила уши, услышав, что этот местный историк и летописец является, помимо всего прочего, библиографом.

Интересно, он что, как и Георгий Георгиевич, имеет тайную комнату с темно-синей дверью и ручкой в виде разинутой пасти льва?

– Буду крайне вам признательна… – произнесла Нина, вдруг вспомнив, что даже не знает, как зовут медика по имени-отчеству.

Неужели, как и чеховского Дорна в «Чайке», Евгений Сергеевич?

– Прелестно, Нина Петровна. Ну что же, мне пора. Однако вы можете продолжить отдыхать. Все же август в этом году выдался крайне жаркий, так что неудивительно, что вам сделалось дурно. Рекомендую выходить из дома или рано утром, или под вечер, когда жара спадет…

В XXI веке наверняка такую аномальную жару списали бы на изменение климата или, не исключено, небывалую солнечную активность, но в веке XIX этому не уделяли особого внимания.

– Попрошу Прасковью принести вам крепкого куриного бульона и чаю с сушками. Не сомневаюсь, что вы не откажетесь. Таково мое медицинское предписание.