Пепел перемен, Том 1: Пыль и сталь

– А ты азартный человек, – усмехнулся Меф, хитро прищурив глаз, – Согласен, но с небольшим условием: скрепим сделку договором, письменным. Ничего серьёзного, простая формальность для обоюдного спокойствия. Ты ведь наёмник, а потому должен понимать, что договора боится только тот, кто собирается нарушить его условия.

– Эх, хороший ты мужик, Таринор, жалко тебя. Может передумаешь, покуда не поздно? Я-то, знамо дело, в карты играю паршиво, но вот носатый тебе наверняка поддавался, как пить дать…

– Заткнись! – визгливо перебил Меф, но тут же вернул учтивый тон. – Наш гость сам это предложил, я лишь согласился. Да и расклад, на мой взгляд весьма неплох – дом против года службы. Перейдём же к договору.

– А подписывать я его буду, надо полагать, кровью? – усмехнулся наёмник. – Или у вас тут завалялись перо и чернильница?

– Брось, – махнул рукой Меф, – хватит и рукопожатия.

В его руках из ниоткуда возник свиток, от которого в воздух поднялось и мгновенно растворилось облачко чёрного дыма. Чёрт деловито развернул его и пробежал глазами, после чего довольно кивнул, положил бумагу на стол и придвинул к наёмнику.

– Всё в порядке, можешь сам прочитать, если, конечно, умеешь.

Таринор взял в руки документ и принялся вглядываться в на удивление аккуратный почерк. На первый взгляд ничего подозрительного. Ему доводилось иметь дело с подобным: с деревенским старостой можно договориться и под честное слово, но вот лорды не имели с наёмниками дел иначе, как через письменный договор. Таринор перечитал всё на второй раз и кивнул в знак согласия.

– Замечательно! Теперь скрепим договор рукопожатием! – Меф протянул тощую ладонь.

– Скрепим.

Сухая, неприятная на ощупь кожа чёрта напоминала пересушенный пергамент. Сразу после рукопожатия внизу свитка стали проявляться красные, точно написанные кровью, буквы.

– Это ещё что? – удивился Таринор.

– Подписи сторон, твоя и моя. В случае нашего поражения свиток пропадёт, а договор потеряет силу, как там и написано. Передём же к игре!

Меф собрал со стола карты и с хитрой улыбкой протянул их наёмнику, поджав губы в нетерпении.

– Чтобы ты даже не смел сомневаться в нашей честности, предоставляю тебе право перетасовать колоду.

Вскоре игра началась. Таринор окинул взглядом свою раздачу и ужаснулся: ни одной старшей! Судя по довольному виду Мефа, ему повезло больше. Гурх сидел, безучастно взирая на свои карты, игра его явно не интересовала.

– А если будет ничья? – осторожно спросил наёмник, не сводя глаз с проклятых шестёрок и семёрок.

– Тогда сыграем ещё раз, и так до победы одной из сторон, – тут же ответил Меф, будто предугадав вопрос. – К слову, удивлён, что ты не спросил о досрочном разрыве договора. Обычно вопросы вызывает именно этот пункт.

– Какой ещё пункт, – нахмурился Таринор, судорожно пытаясь вспомнить, о чём идёт речь.

– Самый последний, – прищурился чёрт. – Там сказано, что если во время срока службы ты вдруг скончаешься, то я вправе забрать твою душу.

– Это где ещё такое написано?

Внизу живота похолодело, а во рту вдруг сделалось сухо, как с лютого похмелья.

– А вот здесь, – чёрт ткнул тонким пальцем в самый низ договора. Там, под последней строкой текста, виднелось нечто, что можно было бы запросто принять за струйку засохших чернил. Неудивительно, что Таринор ничего там не заметил.

– Не волнуйся, мы свято чтим условия, а потому и пальцем тебя не тронем, – нарочито вежливо заверил Меф, – но целый год, знаешь ли, срок немалый. Мало ли, что с тобой может случиться…

Наёмник схватил бумагу, прищурился и с трудом разглядел в указанном месте крохотные буквы. «В случае досрочного…» – глаза испуганно бегали по строкам, а высохшие губы проговаривали шёпотом отдельные слова. – «…а именно свою душу».

Вот и подвох. Да ещё какой! Таринор мысленно отвесил себе увесистую пощёчину за то, что позволил азарту овладеть собой. Нужно было догадаться, что без таких фокусов никак бы не обошлось. Разумеется, Меф заключал договор с расчётом на смерть наёмника, ведь устроить это будет проще простого. Дьявол… Оставалось только рассчитывать на победу: было бы наивно надеяться прожить этот чёртов год в целости и сохранности.

Таринор раздал колоду, определил козырь, червы, и игра началась. Шла она с переменным успехом, но постепенно наёмник замечать, что Меф хмурится и морщит лоб. С каждым следующим ходом карты чёрта становились всё хуже, да и отбивался он от Таринора куда менее уверенно, чем в начале партии. Наёмник приободрился. По мере того, как колода уходила в отбой, уверенность в победе постепенно росла.

И вот, наконец, у чертей осталось по пять карт, Таринор же держал всего две и обе козырные. Зрачки жёлтых глаз Мефа превратились в дёргающиеся точки, он нахмурил тонкие брови. Гурх же безрадостно глядел то на одного игрока, то на другого. Туз червей вышел ещё в начале игры, а из оставшихся в колоде козырей самые старшие остались у Таринора. Победа была близка, он чувствовал это, но изо всех сил старался не подавать вида.