Пепел Вавилона

Может быть, Фред не распылит его в радиоактивное газовое облако. Но только может быть.

Холден сидел один в рубке. Вывел на экран инвентарную схему «Роси», а на ручном терминале прокручивал новый смонтированный Моникой ролик. Инвентарь пискнул и обновился. Новые данные дошли до сознания секунду спустя.

— Алекс?

— На месте, хозяин, — отозвался тот. Голос был слышен и по связи, и прямо из кабины наверху.

— Подтверди, что ты видишь спецификацию сока в твоем амортизаторе?

Короткая пауза.

— Подтверждаю, что вижу дрянной синтетический сок, гарантирующий мигрень и понос после восьми часов использования.

— Серьезно?

— На «Кентербери» и то был лучше, — сказал Алекс. Холден забеспокоился.

— Почему у нас третьесортный сок?

Наоми ответила так, словно находилась рядом, а не работала в погрузочном мехе на палубе:

— Потому что иначе пришлось бы заряжать инжектор морфином, чтобы тебе было пофиг, когда раздавит в лепешку. Идет война, знаешь ли.

— Это точно, — признал Холден, принимая следующее обновление инвентарного списка.

Амос подал голос:

— Должен показать восемьдесят процентов боезапаса к ОТО.

— Он показывает восемьдесят один, запятая, семь, — уточнил Холден.

— Правда? Готов поручиться, что там ошибка.

— Проверь, — велел Холден. — Я дам тебе знать, если корабль за это время исправит данные.

— Делаем, — согласился Амос.

«Делаем». Вместе с Клариссой. Пора бы уже взять себя в руки. Холден стыдился себя, но плохо представлял, как избавиться от этой неловкости. Он сбросил этот вопрос в конец списка приоритетов — как всегда. Как знать. Может, все они погибнут под пушечными залпами прежде, чем он снова всплывет наверх. Тогда не придется и волноваться.

На ручном терминале мигала, загружаясь, новая версия последнего видео. Это будет десятая. Большую часть занимает интервью с парой музыкантов, на которых он наткнулся в станционных трущобах. Астерский жаргон пер у них так густо, что пришлось запустить программу перевода, зато голоса звучали мелодично, и в них было чувство, не нуждавшееся в переводе. Моника переместила субтитры под верхний край рамки, так что слова оказались рядом с лицами, позволяли, читая, улавливать выражение. Эти двое выглядели дедом и внуком, но обращались друг к другу «кузен».

Он прослушал их спор о разнице между живой музыкой и записью, между тем, что они называли исполнением «тенилегес», — и с микрофонами. Музыканты не вспоминали о Земле и Марсе, об АВП и Свободном флоте. Холден об этом и не спрашивал, а когда через несколько минут разговор коснулся политики, вернул его к музыке. Еще два напоминания, что не все живущие вне гравитационных колодцев сбрасывали на Землю камни. Этот сюжет Холдену очень нравился. Хотелось выпустить его в эфир, прежде чем они отчалят. На всякий случай — хотя он себе и думать не позволял, какой такой случай. Просто — на всякий случай.

Первые девять выпусков привлекли некоторое внимание. Холден понимал — отчасти за счет его имени. Роль мелкой шишки в большой политике бывает и выгодной: в частности, всегда найдется небольшая, но преданная аудитория, которая поддержит твои проекты. Но главное — у Холдена появились подражатели. На Титане, на Луне и на Земле делали такие же интервью, такие же срезы жизни.

А может, их и раньше делали, и это Холден им подражал. Просто до него их не замечали.

— Кэп? — позвал Амос, и Холден спохватился, что зовет он не в первый раз. — Ты там в порядке?

— Я на месте. В порядке. Отвлекся. Что у тебя?

Ответила Кларисса:

— Один канал подачи не обнулился. Мы его нашли. Счет сошелся.

— Здорово! — восхитился Холден. На его терминале старый астер ударил по струнам гитары, а молодой засмеялся. Холден закрыл файл. Он уже не знал, получилось или нет. Его мозг не мог представить, как бы воспринял запись с первого раза. Увидят ли на Земле, на Марсе, на колонистских кораблях ту человечность, которую видел он? А по ту сторону врат?

Он услышал Наоми раньше, чем увидел. Оглянулся, как раз когда она вышла из лифта. На ее костюме еще темнели полосы пота там, где к телу прилегали крепления погрузочного меха, и когда Наоми склонилась его поцеловать, Холден поймал ее за плечи. Глаза у нее чуть покраснели, как всегда от усталости. Наоми засмеялась, поймав его взгляд.

— Что такое?

— Ты очень красивая, — объяснил он. — Надеюсь, я не забываю тебе об этом напоминать?

— Не забываешь.

— Тогда надеюсь, что напоминаю не слишком часто.

— Не слишком, — ответила она, усаживаясь в соседнее кресло и вытягивая руку, чтобы не выпускать его пальцев. — Ты в порядке?

— Вымотался немножко.

— Немножко?

— Еще не до галлюцинаций.

Наоми качнула головой. Всего–то на миллиметр в одну сторону и на миллиметр в другую.

— Знаешь, ты не обязан все налаживать.

— Да, спасение человечества от самого себя — коллективный проект, — согласился он. — Я на самом деле просто хочу показать всей Земле, всему Марсу, Поясу, Медине и колониям, что мы все–таки одно племя.

— И для этого передаешь опыт всех человеческих переживаний с зари истории?

— По возможности выпуская ту часть, где мы убиваем друг друга, — добавил он. — Не такое уж трудное дело.