Пепел Вавилона

То же относилось и к капитану порта. Долговязый — таких длинных костей не найдешь даже у тех, кто провел детство при низкой и непостоянной силе тяжести. И голова относительно тела больше, чем у Филипа, Марко и Карала. На глазу слепое бельмо: даже фармацевтический коктейль, дающий человеку возможность существовать в невесомости, не спас глазных капилляров. Такому человеку не выжить на планете, даже совсем недолго не продержаться. Дальний конец спектра астерской физиологии. Именно таких призван был защищать и представлять Свободный флот.

И, наверное, именно поэтому он находился в таком смятении, словно его предали.

— А что такое? — Марко пожал ладонями так, словно не видел ничего особенного в просьбе выбросить в космос содержимое складов.

Филип, подражая отцу, вздернул бровь. Карал молча нахмурился, стиснув подлокотник.

— Пер эс эса миндан хой, — отозвался капитан.

— Знаю, что это все, что есть, — ответил Марко. — В том–то и дело. Пока все это здесь, Паллада постоянно будет под прицелом внутряков. Загрузите все в контейнеры и выстрелите ими так, чтобы только мы знали траектории. Мы, когда понадобится, вычислим, где они, и подберем. Так мы мало что выдернем станцию у них из рук — еще и покажем, что здесь пусто, пока они и рук протянуть не успели.

— Пер миндан… — Капитан порта расстроенно заморгал.

— Вам за все заплатят, — вмешался Филин. — Под расписку Свободного флота.

— Хорошо, да, — отозвался капитан, — абер[2]…

Он заморгал вдвое чаще и взглянул мимо Марко, словно адмирал первой боевой единицы астеров плавал па полметра левее. И облизнул губы.

— Абер?… — передразнил его акцент Марко.

— Расчет вращения треба нойе ганга, а?

— Если понадобятся новые детали, покупай новые. — - В голосе Марко прорезался опасный звон.

— Абер… — Капитан порта сглотнул.

— Но вы привыкли закупать их у Земли, — подсказал Марко, — а теперь наши деньги там не в ходу.

Капитан поднял кулак, соглашаясь.

Марко мягко, открыто улыбнулся ему. Сочувственно улыбнулся.

— Там ничьи деньги не в ходу. Отныне. Теперь покупайте у астеров. Только у астеров.

— У астеров не то качество, — проскулил капитан.

— Наши — лучшего качества, — отрезал Марко. — История не стоит на месте, друг мой. Постарайся от нее не отстать. И пакуй все, что есть, для выброса, са–са?

Встретившись с Марко взглядом, капитан порта согласно поднял кулак. А что ему оставалось? Когда все пушки у Марко, самая вежливая его просьба — все равно приказ. Марко толкнулся, слабая гравитация Паллады искривила траекторию его тела. Он остановил себя, зацепившись за скобу рядом с капитаном, — и обнял того. Капитан порта на объятия не ответил. Он затаил дыхание, как будто столкнулся с опасным зверем, который, если не шевелиться, может быть, пройдет мимо.

Переходы и коридоры, ведущие от кабинета капитана к докам, были залатаны древними керамическими пластинами и более новой карбосиликатной пленкой. «Кружевная пленка» — ее производство наладили после того, как протомолекула продвинула химиков на поколения вперед, — отливала радугой, как бензин на воде. Считалось, что она прочнее керамики и титана, тверже и гибче. Сколько она продержится, никто пока не знал, хотя, если верить донесениям с иных миров, вполне могла оказаться на порядок долговечнее создавших ее людей. Если только те правильно ее изготовили. Трудно сказать.

Челнок Паллады уже ждал их. Бастьен пристегнулся в кресле пилота.

— Бист бьен?[3]

— обратился он к Марко, когда тот загерметизировал люк.

— На лучшее я и не надеялся, — ответил тот, оглядывая тесную кабину. Шесть амортизаторов, не считая пилотского поста Бастьена. Карал пристегнулся в одном, Филип — в другом. Но сам Марко еще плавал над полом, рассыпав волосы по плечам. Он вопросительно вздернул подбородок.

— Розенфелд уже на месте, — ответил ему Бастьен. — Три часа как ждет на «Пелле».

— Да что ты? — Наверное, один Филип расслышал жесткую нотку в голосе Марко. Тот скользнул в аморти–затор, защелкнул ремни. — Хорошо. Присоединимся к нему.

Бастьен сверился с системой управления портом — скорее по привычке, чем по необходимости. Челнок Марко, капитана «Пеллы» и адмирала Свободного флота, всюду проходил вне очереди. Но Бастьен все же проверил допуск па взлет и еще раз прошелся по контролю герметичности п среды — пожалуй, в десятый раз. Для всякого выросшего в Поясе проверка воздуха, воды и прокладок была естественной, как дыхание. Гены, не обеспечивавшие такой привычки, быстро уходили из генного пула.

Тела потяжелели, когда челнок отчалил. Потом зашипели шарниры разворачивающихся амортизаторов — Бастьен запустил маневровые. Они не набрали и четверти g, по и того хватило, чтобы в считаные минуты добраться до «Пеллы». Прошли шлюз — тот самый, что выбрала для самоубийства Наоми, — и вплыли в привычный воздух «Пеллы».

Розенфелд Гаолян их уже ждал.