Пепел Вавилона

Туннель сделал поворот, слегка прижав Авасаралу к двери кара. Она сказала себе, что между войной и миром просто слишком много дел. В общем-то, так оно и было, если бы только она не знала себя слишком хорошо. Медитация возвращала ее к себе, давала прочувствовать, что значит быть Крисьен Авасаралой. И поскольку Крисьен Авасарала прямо сейчас была переполнена печалью, то и хрен бы с ней. Глубокая медитация, дававшая возможность ясно ощутить злость, одиночество, боль и ужас, откровенно проигрывала крепкому джин-тонику и дополнительному часу работы.

Она побудет слабой потом, когда все будет под контролем.

Кар только начал тормозить, когда звякнул ручной терминал. Саид выглядел виновато, но не настолько, чтобы оставить ее в покое.

— Важное сообщение с «Росинанта», мэм.

— Какого хрена нужно Джонсону на этот раз?

— Это не от полковника Джонсона. Его прислал капитан Холден.

Она поколебалась. Саид на экране ждал.

— Перешли его мне.

Саид кивнул, она отключилась и вывела сообщение на экран кара. Что бы там ни было, она хотела это видеть, не щурясь от напряжения. Сообщение было помечено красным. Она все поняла, как только его открыла. Смерть ясно читалась на лице Холдена, в его осторожных, контролируемых интонациях. Больничный тон. Похоронный.

Он коротко рассказал о том, что произошло, не вдаваясь в ненужные подробности. Атаку вела «Пелла». Они смогли сдержать Вольный флот. Фред Джонсон мертв. И потом, будто Холдена самого хватил удар, он долго смотрел в камеру, глядя ей прямо в глаза.

«Все группировки АВП, созванные Фредом Джонсоном, ждут на Тихо. Мы на пути туда и начинаем торможение. Но я не уверен, стоит ли нам лететь, или вы хотели бы послать кого-то другого. И долго ли они будут ждать. Я не знаю, что делать дальше».

Он покачал головой. Холден выглядел совсем юным. Он всегда выглядел молодым и импульсивным, и нынешнее потерянное выражение глаз — это что-то новенькое. Если только ей не показалось. Может, она просто видит то, что чувствует сама.

Сообщение закончилось. Терминал вынуждал ответить, но Авасарала просто сидела, пока не закончилась скоростная дорога и кар не свернул в знакомые коридоры. Она посмотрела на свои руки, будто не узнавая их. Попыталась заплакать, но вышло ненатурально. Будь она за рулем, въехала бы в стену или свернула бы в случайный туннель. Но кар знал дорогу, и ей не пришло в голову перейти на ручное управление.

Фред Джонсон. Палач станции Андерсон. Герой флота ООН и предательский голос АВП. Она много лет знала его лично и его репутацию. Он был ее врагом и противником, а порой ненадежным союзником. Часть её сознания, сохранившая способность думать, поразилась тому, как же странно, как невероятно то, что именно его смерть стала для нее последней каплей. Она потеряла свой мир. Свой дом. Мужа. Останься у нее хоть что-то, может, новость не сбила бы ее с ног.

У нее ныла грудная клетка. По-настоящему, будто от ушиба. Авасарала ощупала границы боли пальцами, словно ребенок, исследующий умирающее насекомое. Она заметила, что кар остановился, только когда Саид открыл дверь.

— Мэм?

Она встала. Лунная гравитация казалась лишь тенью сил природы. Будто она могла преодолеть ее простым усилием воли или биением сердца. Авасарала снова заметила Саида, и заметила, что забыла о нем. На его лице была официальная, слишком красивая печаль.

— Пожалуйста, отмени всё. Я буду у себя.

— Вам что-нибудь нужно? Вызвать вам врача?

Она нахмурилась, мышцы лица казались чужими. Она вела свое тело, словно мех с барахлившим управлением.

— И чем это поможет?

У себя в комнате она села на диван, положив руки на колени ладонями вверх, будто что-то держала. Вентилятор воздухоочистителя тихо и неровно шумел, как ветер, проходящий сквозь бутылочное горлышко. Бессмысленная, идиотская музыка. Она задалась вопросом, замечала ли её раньше. В голове было пусто, и она не знала, означает ли это приближение чего-то, какого-то мощного потока, что унесет ее прочь. Или просто она стала такой. Пустой оболочкой.

Авасарала проигнорировала стук в дверь. Кто бы там ни был, пусть они уйдут. Но они не ушли. Дверь открылась на несколько сантиметров, потом еще чуть-чуть. Наверное, Саид. Или кто-то из адмиралов. Или чиновник из правительства, вроде Гормана Ли, явился попросить ее понести вместо них груз неуверенности и потерь. Но это оказались не они.

Кики уже не была маленькой девочкой. Ее внучка стала настоящей молодой женщиной. Темно-коричневая кожа, как у отца, но глаза и нос Ашанти. Проблеск Арджуна в цвете глаз. Авасарала любила Кики меньше других внуков, хотя старалась скрывать это. С девочкой всегда было непросто из-за присущей ей рассудительности и наблюдательности. Кики кашлянула, и они просто долго смотрели друг на друга.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Авасарала, надеясь отпугнуть внучку, но та не ушла. Кики ступила в комнату и закрыла за собой дверь.

— Мама расстроилась из-за того, что ты снова отложила встречу с нами.

Авасарала всплеснула руками с растопыренными пальцами. Злость, не подпитываемая никакой энергией.

— Она прислала тебя воспитывать меня?

– Нет.