Пепельный восход (СИ)

Каждый вечер в десять часов системой зеркал и голограмм проецировалось изображение огромного факела. Появление этой иллюзии сопровождалось громким звуком, похожим одновременно и на удар колокола, и на рев пожарной сирены. Тогда Кайнар открывал небольшую брешь в барьере на мосту, и происходила смена стражи: внутрь проходили воины с едой, а наружу выходили бойцы, уже отстоявшие караул.

Для безопасности каждый из воинов был оснащен датчиками, проверяющими его биологические показатели. Кроме того, рядовой гвардеец Кайнара должен был знать полное имя любого своего сослуживца, а также все его приметы и родословную.

Резкое изменение пульса, сильное потоотделение, опьянение, голод, сонливость, дрожь в руках или легкое изменение внешности — все это вело к немедленной замене стража в текущем карауле и его проверке на подлинность личности. Если же приборы показывали смерть стража, то немедленно включалась тревога и к Тримвару выдвигалась вся городская охрана. Одновременно с этим сигнал бедствия передавался во все легионы Манарифа, которых после недавних событий осталось лишь четыре.

Несколько подобных нашествий столица уже могла лицезреть: датчики барахлили, и вполне живой и здоровый гвардеец оказывался мертвым. Легионы успевали получить приказ об отмене тревоги, а вот от мата всей городской охраны содрогались стены самого Сильтора.

Впрочем, это допустимая погрешность. В остальном же Кайнар на славу позаботился о своей безопасности. Многие искренне считали, что проникнуть в Башню невозможно.

Войдя в парадную дверь, Зари сразу же поднялся по лестнице и вошел в огромный зал.

— Привет, племяш.

— Привет, дядя.

Они крепко обнялись.

— Я рад, что мы увиделись, но к чему такая спешка?

— Не я тебя звал, Зари.

Дядя указал в дальний угол. Там сидел человек в плаще с капюшоном, закрывающим его лицо. Когда же фигура поднялась и стал различим шрам на подбородке, Зари сразу узнал отца, быстро подошел к нему и обнял так же, как и дядю.

— Я рад встрече. Но что-то случилось? Почему ты прилетел?

— У меня здесь есть некоторые дела. А ты как поживаешь, сынок? Достойно тебя встретила столица?

— Вполне достойно. Удобная квартира, огромное жалование, и это, не считая тех крейсеров с деньгами, что ты присылаешь. Серьезно, зачем так много? Думаешь, я наполню комнату ими и буду туда нырять? Так шею сломать можно.

— Расскажи мне лучше, что я еще не слышал из твоих звонков. Твой дядя сказал, что ты стал телохранителем принцессы. Ну и как она тебе?

— Ничего экстраординарного. Девушка как девушка. Со своими тараканами в голове.

— Ясно. Надеюсь, наш секрет не раскрылся?

Услышав эти слова, Зари изменился в лице. Детская улыбчивость и непосредственность, которую подметила тетя Мэш, мигом сменилась серьезностью. Черты его все еще выражали доброжелательность, но стали более вдумчивыми и сосредоточенными. Было ясно, что он начинает понимать суть происходящего.

— Нет, все в порядке. Я сказал, что это ты меня сюда сплавил. Поверить не могу, что это сработало.

— Сынок, иногда самые странные решения оказываются самыми верными. В конечном счете наша семья всегда славилась своей непредсказуемостью, — все трое засмеялись, но, быстро успокоившись, вернулись к делу. — Кстати, эта побрякушка не подводит? Сними ее, хочу посмотреть в глаза своему сыну.

— Работает отлично. Сказал, что это оберег — подарок мамы. Хорошо, что с наследником Виеры никто не стал спорить и проверять ее при досмотре.

Зари медленно снял ожерелье, висевшее на шее, и его черты немного изменились: добавилась пара небольших морщин — свидетельство большего возраста, незначительно расширился лоб и втянулись щеки, но в целом это был все тот же Зари, и даже некоторые родственники не заметили бы изменений. А вот детектор лиц и дотошные журналисты заметили бы.

— А как там поживает мой младший братец? Еще не устал прятаться в крепости, пока я тут веселюсь под его именем?

— Устал, это мягко сказано. Он делает все для блага семьи, поэтому не жалуется, но… Давай лучше поговорим о чем-нибудь более веселом. Тала ведь просто красавица, правда? Не хотел бы себе такую жену?

— Значит, ты все же решился.

— Боюсь, что у нас нет другого пути.

— Перестань. Путей миллионы. Просто этот — самый выгодный для нас. И я не сказал, что против него, вот только… В последнее время меня не покидают мысли об этом парне, Ривризе, кажется. Он занял мое место в Башне — в этой клетке с бешеным зверем, и, когда начнется штурм, он умрет за меня, не имея ни единого шанса спастись. Так же, как и остальные наследники протекторов. Будь проклят Хазар и его идиотский приказ. И еще черт знает сколько людей. Пусть они и стражи Кайнара, но все же…

— Хазар, конечно, тот еще ублюдок, но не идиот. Первенцы протекторов — его заложники. Он верит, что мы не ослушаемся его, пока там наши дети. И я бы не ослушался. Поэтому, слава Богам, наша авантюра сработала, и ты здесь в безопасности.

— Да, но… мы точно готовы к ненависти, что на нас обрушится со стороны как протекторов, так и простых людей?