Пеппи Длинныйчулок

Он огляделся вокруг, чтобы увидеть, есть ли зрители. Но в этот момент никого, кроме Пеппи, Томми и Анники, поблизости не оказалось.

– Ну, хоть вы, дети, поглядите, что значит классный стрелок. На меня стоит посмотреть!

С этими словами он поднес ружье к плечу. Первый выстрел – мимо, второй – тоже, третий и четвертый – тоже не попал. Пятая пулька угодила в подбородок картонному старику.

– Да разве это ружье? Рухлядь какая-то, а не ружье, – пробормотал раздосадованный господин и гневно бросил его на прилавок.

Тогда Пеппи взяла ружье и прицелилась.

– Попробую-ка я свои силы, – скромно сказала она. – Если не попаду, поучусь у дяди.

Панг, панг, панг, панг, панг! Пять пуль подряд уложила Пеппи картонному старику прямо в нос, потом сунула хозяйке тира золотую монету и пошла дальше.

Карусель вертелась так весело, что Томми и Анника, подойдя поближе, от восторга запрыгали на месте. Дети сидели на черных, белых или рыжих конях с настоящими гривами, которые развевались на ветру, и кони эти выглядели совсем как настоящие, к тому же на них были седла и сбруя. И коня можно было выбирать по своему вкусу. Пеппи купила билетов на целую золотую монету – их оказалось так много, что она едва засунула их в свой большой кошелек.

– Если бы я прибавила еще монету, они дали бы мне целый рулон билетов, – сказала она Томми и Аннике, которые ее ждали в сторонке.

Томми облюбовал себе черную лошадь, а Анника – белую, господина Нильсона Пеппи посадила тоже на черную, которая выглядела особенно дико. Господин Нильсон тут же стал перебирать ей гриву, ища, видимо, блох.

– Как, господин Нильсон тоже будет кататься на карусели? – с удивлением спросила Анника.

– А почему же его лишать такого удовольствия? – в свою очередь удивилась Пеппи. – Если бы я знала, что здесь карусель, я взяла бы с собой и свою лошадь, ей ведь тоже нужно какое-нибудь развлеченье. А лошадь, катающаяся на лошади, – что может быть веселее?

Тут Пеппи вскочила на рыжую лошадь, и секунду спустя карусель завертелась, а шарманка заиграла: «Вспомни наше детство и те веселые забавы…»

Кататься на карусели – это просто замечательно, так считали Томми и Анника. У Пеппи тоже был очень довольный вид: она стояла на голове, упираясь руками в седло, и болтала ногами, а ее длинное платье сбивалось ей вокруг шеи. Люди, проходившие мимо, видели только кончики рыжих косичек, зеленые штанишки и длинные тонкие ноги Пеппи в разных чулках: на одной ноге – коричневый чулок, на другой – черный, причем ноги весело мотались взад-вперед.

– Вот как настоящие дамы катаются на каруселях! – заявила Пеппи после первого круга.

Дети не слезали с карусели полчаса, и в конце концов Пеппи призналась, что у нее закатываются глаза и что она видит не одну карусель, а целых три.

– Мне теперь трудно решить, на какой из этих трех каруселей надо кататься, поэтому, чтобы не ломать себе голову, нам лучше, пожалуй, пойти дальше, – сказала она.

Но у Пеппи осталась еще целая куча неиспользованных билетов, и она раздала их детям, которые толпились вокруг, но не могли кататься, потому что у них не было денег.

Возле балагана стоял молодой парень и выкрикивал:

– Торопитесь, торопитесь! Наше представление начнется ровно через пять минут. Торопитесь, а то опоздаете. Захватывающая драма под названием: «Убийство графини Авроры, или Кто притаился в кустах?»

– Если кто-то в самом деле притаился в кустах, то надо поскорее выяснить, кто же это, – заявила Пеппи. – Пошли, Томми и Анника!

– Не могу ли я купить билет за полцены? – спросила она у кассирши в непонятном приступе скупости. – А я обещаю смотреть представление только одним глазом.

Но кассирша почему-то и слышать не хотела о таком предложении.

– Я что-то не вижу ни кустов, ни притаившихся там людей, – проворчала Пеппи, когда она вместе с Томми и Анникой села в первом ряду перед закрытым занавесом.

– Так ведь представление еще не началось, – объяснил Томми.

Но тут как раз раздвинули занавес, и на сцену вышла графиня Аврора. Подойдя к рампе, она стала ломать руки и разными жестами изображать свою печаль. Пеппи следила за ней с огромным интересом.

– У нее наверняка случилось какое-то горе, – шепнула Пеппи Аннике. – А может быть, просто расстегнулась английская булавка, и она ее колет.

Но скоро выяснилось, что у графини Авроры и в самом деле случилось горе. Она закатила глаза и стала сетовать:

– Какая я несчастная! Какая я несчастная! Нет никого на свете несчастнее меня! Детей у меня отняли, муж таинственным образом исчез, а сама я окружена мошенниками и бандитами, которые хотят меня убить.

– Ах, как ужасно это слышать! – воскликнула Пеппи, и у нее покраснели глаза.

– Ах, лучше бы мне умереть! – не унималась графиня Аврора.

Тут Пеппи разразилась рыданиями.

– Милая тетя, прошу тебя, не убивайся так! – крикнула она, не переставая всхлипывать. – Все еще может исправиться: дети твои, может быть, найдутся, и замуж ты можешь еще раз выйти. Ведь столько есть на свете женихов, – утешала ее Пеппи сквозь слезы.