Перебежчики из разведки. Изменившие ход «холодной войны»

В свете характера Хохлова и его неровной карьеры кажется маловероятным, что выбор пал на него. Розыскное дело на Околовича было заведено в НКВД ещё в январе 1939 года и восстановлено после войны. В 1948 году было получено сообщение, что он проживает в западногерманском городе Лимбурге, и спецгруппа выехала туда, чтобы выкрасть его и доставить в советскую зону оккупации. Но Околовича на месте не оказалось. В 1951 году русские повторили попытку через трех своих немецких агентов, которых снабдили ампулами с морфием для инъекций. Но и здесь жертва ушла от охотников, а двое охотников сдались западногерманской полиции вместе со всей экипировкой. Затея казалась обреченной. Но в 1953 году МВД получило надежные сведения, что Околович обосновался на новом месте – во Франкфурте-на-Майне. Одним их последних приказов Берии была ликвидация руководства НТС и прежде всего Околовича. Как мы видели, это решение было одобрено Президиумом ЦК за подписями товарищей Хрущева и Маленкова, На сей раз провал 1951 года не должен быть повториться. Требовался безжалостный, решительный и надежный исполнитель.

Почему же капитан Хохлов смог соответствовать этим требованиям? Ведь в его послужном списке были серьезные ляпы: его поведение в Москве, когда он готовился остаться в оккупированном городе, открытые письма из Румынии, недавний отказ от исполнения миссии киллера и в довершение всего его неоднократные попытки уйти в отставку. С этой точки зрения назначение Хохлова было опасным для службы. Что же перевесило эти опасения? Здесь могли быть два резона: один – это редкость «тевтонского» типажа, а другой – начальники Хохлова по-прежнему находились под гипнозом славных 1943–1944 годов, когда он участвовал в уничтожении Кубе и проявил себя в партизанских боях. Они сильно ошибались, полагая, что военный энтузиазм может быть перенесен на мирное время и на них самих.

Генерал-майор Александр Семенович Панюшкин, начальник Второго главного управления МВД, за осень принял Хохлова несколько раз, обсуждая план. По настоянию Хохлова ему должны были помогать только два человека – агенты-немцы, которых он завербовал, будучи в Восточном Берлине: Курт Вебер («Франц») и Ханс Кукович («Феликс»). По его же настоянию ему предоставили самое последнее оружие убийства, разработанное в секретной лаборатории «хозяйства Железново», под Кучино. Это было устройство, стреляющее отравленными пулями и приводимое в действие электричеством. В данном варианте оружие было вделано в пачку сигарет. Уникальной в этом оружии, по крайней мере для западных специалистов-оружейников, была система гашения. Звук гасился не приспособлением на спрятанном дуле, а тампоном внутри патрона. И несмотря на это, пистолет-пачка пробивал доску в пять сантиметров. Когда вышла задержка с изготовлением, генерал Панюшкин лично вмешался, чтобы ускорить работу.

В октябре Хохлов под видом армейского «капитана Егорова» слетал в Берлин и привез своих немецких помощников в Москву. Из Вены приехал полковник Окунь, который взял в свои руки подготовку «Франца» и «Феликса». Они прошли пятинедельный интенсивный курс тренировок, которые вели весьма искусные инструкторы. Уроки боевого самбо давал советский чемпион Михаил Рубак, стрельбы – пятикратный чемпион страны подполковник Годлевский. В январе 1954 года киллеры выехали в Австрию с австрийскими паспортами, заготовленными через контакты Окуня, разными маршрутами и в разное время. Вначале выехали «Франц» и «Феликс», они остановились в надежном месте Бадена, в армейской штаб-квартире к югу от Вены. Вскоре приехал и Годлевский со спецоружием, которое агентам впервые дали в руки.

Здесь на сцене появился один из австрийских агентов Окуня – бизнесмен, представитель швейцарской фирмы Geigy в Вене Эрих Лампель. Его задачей до сих пор было обеспечение крыши в своей компании, которая оперировала также в Турции, разведчику-нелегалу Григорию Александровичу Брацихину. Теперь Лампеля пристроили – как окажется, на его беду – к операции «Рейн». На него возлагалась переправка в специально подготовленном автомобильном аккумуляторе орудий убийства из Австрии в Западную Германию. Всего изделий было четыре – две «пачки» и два стартовых пистолета, и все стреляли цианидсодержащими пулями (проделанный потом анализ показал, что яда каждой пули хватило бы, чтобы убить десять человек при оральном приеме и несколько сот – путем инъекции).

Хохлову пришлось проделать сложный путь, заметая все возможные следы. Операция, первоначально назначенная на январь, была передвинута на более позднее время – приказ об этом получил Окунь, – чтобы не подмочить советскую позицию на Берлинской конференции министров иностранных дел (потом, когда операция была сорвана и об этом было написано в американской печати, появились предположения, что все это было затеяно, чтобы торпедировать конференцию). 8 февраля Хохлов выехал из Вены.