Перебежчики из разведки. Изменившие ход «холодной войны»

Некоторые способы известны на протяжении десятилетий: использование, например, псевдообщественных политических организаций, напрямую не связанных с Советским Союзом. Прокоммунистические организации стали давней и общепризнанной на Западе угрозой ещё с тех пор, как в 1950 году был образован Всемирный совет мира. Но внутренняя картина активных мероприятий стала известна только в 1968 году, когда на Запад перебежал Ладислав Биттман, который четырнадцать лет служил в чехословацкой разведке, причем последние два года – заместителем начальника отдела дезинформации. На бегство его подтолкнула советская интервенция в его страну. Он описывает, как его отдел, созданный по советскому образцу, осуществлял различные активные мероприятия на чехословацкой территории. Сюда относятся строительство ложных ракетно-пусковых комплексов с целью обмануть западные разведки относительно ядерной ударной мощи советского блока или выдача информации о том, что якобы на дне Богемского озера обнаружен секретный список нацистских агентов, после чего начинают нервировать Бонн настоящим компроматом из московских архивов.

Биттман также рассказал о соучастии его отдела в советских акциях за рубежом: в пропагандистской кампании правого сенатора Барри Голдуотера в 1964 году, когда сенатор был кандидатом в президенты США, или, например, попытки приобрести для Советского Союза «агентов влияния» среди западных журналистов и даже парламентариев. Это свидетельство произвело впечатление, и ЦРУ воспользовалось им в качестве предлога для опубликования списка советских подставных организаций по всему миру и советских пропагандистских кампаний вроде кампании против американской так называемой «нейтронной бомбы» в конце 70-х годов. Кампания, которая, по оценкам, обошлась русским более чем в сто миллионов долларов, оказалась дорогой, но завершилась громким успехом. Американцы отказались от планов создания этого оружия в качестве уступки тому, что президент Картер назвал «спонтанной волной возмущения во всем мире» против оружия, которое убивает людей, сохраняя здания. На самом деле это было оружие поля боя, предназначавшееся для вывода из строя экипажей танков с помощью повышенной, но кратковременной радиации, и оно было призвано нейтрализовать огромный перевес Варшавского пакта над НАТО в танках.

И все же эта картина активных мероприятий, написанная Биттманом и сотней других менее ценных источников, представляла собой взгляд извне, из окна, обращенного на Кремль. Насчет картины, написанной внутри, Западу пришлось ждать до одного из октябрьских вечеров 1979 года, когда на коктейле в токийском отеле «Санно» один русский, приглашенный на коктейль, отвел в сторону американского капитана 3 ранга и попросил, чтобы его свели в американскую разведку. Что и было немедленно сделано. Человеком, ломившимся в американскую разведку, оказался майор Станислав Левченко, первый специалист по активным мероприятиям, сбежавший на Запад.

Левченко, которому было тогда 38 лет, всю свою профессиональную жизнь готовился для выполнения одной задачи в одном районе мира. Отец его был ученым-химиком, возглавлял отдел в военном НИИ, получил там офицерское звание и закончил жизнь генерал-майором. Его мачеха (первая жена ученого-химика, еврейка, умерла при родах, когда Станиславу было три года) была детским хирургом. Так что он происходил не из рядовой семьи, и будь его отец человеком не столь строгих принципов, они не жили бы в комнате коммунальной квартиры вместе с семью другими семьями. В 1958 году Левченко поступил в Институт Азии и Африки при МГУ, где изучал японский язык, литературу, историю и экономику Японии. Он заслужил репутацию прилежного ученика, а также любимца женщин. В институте он дважды вступил в брак. Первой его женой была студентка по имени Елена. Брак продержался два года. Ему запомнились леденящие душу рассказы деда Елены, в давние времена землевладельца, о времени, проведенном им в тюрьме на Лубянке в сталинские времена. Потом была студентка архитектуры Наталья. Левченко начал вращаться в московских интеллектуальных кругах. Его новый тесть был членом Академии наук СССР. И от него он многое услышал про сталинскую эпоху, многие родственники Натальи пострадали во время чисток. Рассказы родственников обеих жен сыграли свою роль в конечном выборе Левченко расстаться с режимом.