Перебежчики. Заочно расстреляны

«В главке все хорошо знали, что Носенко имел надежную «подпорку». Его отец Носенко Иван Исидорович, министр судостроительной промышленности, был любимцем Сталина, а М.З. Сабуров (в 1955–1957 годах первый зам Председателя СНК — СМ СССР) поклялся ему покровительствовать его сыну».

В начале июня 1962 года Носенко в составе советской делегации по разоружению отправляется в Женеву. Вскоре после прибытия туда он обратился к американскому дипломату с просьбой о конфиденциальной беседе. Дипломат известил об этом резидента ЦРУ в Берне, и тот немедленно послал в Женеву Пита Бегли, сотрудника, специализировавшегося на операциях против СССР. Бегли встретился с Носенко на конспиративной квартире, но тут возникли непредвиденные сложности. Оказалось, что Носенко слабо владеет английским, а знание Бегли русского языка тоже оставляло желать лучшего. Чтобы исправить ситуацию, из США в Швейцарию срочно вылетел Кайзвальтер, крупный специалист но работе с русской агентурой. В 1953–1959 годах он пел агента в ГРУ П. Попова, а в тот момент был оператором другого агента в ГРУ — О. Пеньковского.

Дальнейшие встречи Бегли и Кайзвальтер проводили с Носенко вдвоем, записывая все разговоры на магнитофон и тщательно конспектируя их на бумаге. Во время первой же встречи Носенко изъявил готовность передать ЦРУ информацию за 900 швейцарских франков, которые ему, мол, необходимо возвратить в кассу КГБ, поскольку они потрачены им на спиртное. (Позднее он признался, что эту историю выдумал.) Еще он попросил достать ему лекарство для дочери Оксаны, которая страдала астмой и в тот момент находилась в больнице. О переходе на Запад Носенко не заикался, напротив — спешил вернуться домой к больной дочери.

Переданная Носенко информация была весьма обширной. Он сообщил, что корреспондент Московского радио Борис Белицкий, завербованный в 1958 году в Брюсселе Д. Голдбергом на Всемирной ярмарке и известный в ЦРУ под псевдонимом ВАЙРЛЕС, на самом деле являлся двойным агентом и находился под контролем КГБ. В доказательство своих слов Носенко назвал имена двух операторов Белицкого — Голдберга и Гарри Янга. Эта информация особенно поразила Кайзвальтера, которому было известно, что в 1960 году Белицкий блестяще прошел проверку на детекторе лжи в ЦРУ.[44]

Другое сообщение Носенко касалось агента КГБ, работавшего в британском адмиралтействе и завербованного в Москве на почве гомосексуализма. Раньше об этом агенте упоминал Голицын, а с помощью дополнительных данных, сообщенных Носенко, в сентябре 1962 года был арестован и осужден на восемнадцать лет тюремного заключения Уильям Вассел.[45] Кроме того, Носенко сообщил, что у КГБ имеется агент среди сотрудников МИ-5 в Женеве, но ничего более конкретного сообщить не смог. Чтобы не засветить Носенко, ЦРУ не стало сообщать об этой информации в Лондон.

Весьма встревожило Кайзвальтера сообщение Носенко о том, что КГБ известно местонахождение тайника в Москве, который тайно проверял сотрудник безопасности американского посольства Абидиан. Кайзвальтер сразу же понял, что речь идет о тайнике на Пушкинской улице, который предназначался для Пеньковского.[46]

Не менее важной явилась информация о том, что посол Канады в СССР Джон Уоткинс является гомосексуалистом и что об этом известно КГБ. Позднее Уоткинса допросили в КККП и он признался, что имел гомосексуальные связи в СССР, но категорически отрицал, что передавал какие-либо секреты КГБ как во время работы послом, так и позднее, будучи уже помощником заместителя министра иностранных дел в Оттаве. Двенадцатого октября 1964 года он внезапно скончался от сердечного приступа во время допроса.

Информацию еще на одного гомосексуалиста — Джозефа Олсопа, обозревателя газеты «Нью-Йорк геральд трибюн», которого КГБ мог начать шантажировать, было трудно реализовать даже ЦРУ, поскольку тот являлся близким другом президента Кеннеди. В конце концов Томас Карамессинес, помощник заместителя директора ЦРУ по планированию, приказал Кайзвальтеру вырезать из магнитофонной пленки то место, где говорилось об Олсопе. По всеобщему мнению, Олсоп был ярым антикоммунистом и его шантаж со стороны КГБ вряд ли мог бы увенчаться успехом. Он скончался в августе 1989 года в своем доме в Джорджтауне, так ничего и не узнав о подозрениях в отношении себя.