Перебежчики. Заочно расстреляны

Существует и совершенно иная версия разоблачения Ветрова, согласно которой ошибку допустили французы. Дело в том, что в 1983 году в посольстве Франции в Москве были обнаружены специальные устройства, позволявшие получать копии всех отправляемых из посольства сообщений до их шифровки. В качестве ответной меры французское правительство выслало из страны сорок восемь сотрудников КГБ и ГРУ. А в ответ на протесты посла СССР в Париже Н. Афанасьевского ему продемонстрировали копию секретного документа, полученного от Ветрова, из которого следовало, что все высланные являлись сотрудниками советских спецслужб. После этого вычислить предателя не представляло для КГБ никакого труда.

Так или иначе, но Военной коллегией Верховного суда СССР В. Ветров был приговорен к расстрелу за шпионаж и измену Родине. Двадцать третьего января 1985 года приговор был приведен в исполнение. По свидетельству О. Гордиевского, о расстреле Ветрова очень долго ничего не говорили, и лишь в январе 1985 года поползли первые слухи о том, что приговор в отношении его приведен в исполнение. Сей факт свидетельствует о том, что к «мемуарам» перебежчиков надо относиться с большой долей скепсиса.

Летом 1982 года в Англию бежал еще один «борец за демократию в России», «интеллектуал», всей душой ненавидящий советский строй, сравнимый, по словам Д. Баррона, с С. Левченко — Владимир Андреевич Kvзичкин.

Кузичкин родился в 1947 году в Москве. После окончания средней школы он был призван в армию на действительную срочную службу. Во время службы в частях, дислоцированных на территории ГДР, он вступил в КПСС и после увольнения в запас по истечении трех лет службы поступил в Институт стран Азии и Африки при МГУ. Во время учебы он активно участвовал в общественной и политической жизни института и в течение нескольких лет избирался членом институтского партбюро. В 1975 году он окончил институт и получил предложение работать в разведке КГБ.

Кузичкин предложение принимает и в течение года проходит обучение в разведшколе ПГУ. В 1976 году он получает назначение в управление «С» ПГУ и приступает к работе во 2-м отделе управления.[72]

После года работы в Центре Кузичкина, как специалиста по Среднему Востоку, направляют в Иран. Летом 1977 года он прибывает в Тегеран вместе с женой Галиной Колосовой, где работает по линии «Н» (поддержка нелегалов) под прикрытием должности вице-консула.

Поначалу спокойная обстановка в Иране в декабре 1978 года резко изменилась. В стране начала активно действовать оппозиция шахскому режиму, во главе которой стоял еще мало известный тогда аятолла[73] Хомейни, находившийся в эмиграции в Ираке. Накал борьбы стремительно нарастал, в январе 1979 года шах бежал из страны и к власти пришел Хомейни, крайне нетерпимо относившийся как к Западу, так и к СССР. Это не замедлило сказаться на оперативной работе резидентуры КГБ. Так, в апреле 1979 года в результате непродуманных действий и.о. резидента Г. Казанкина была разгромлена агентура в Организации модждхедов иранского народа (ОМИН) и выслан из страны сотрудник резидентуры Фисенко.

Исламская революция в Иране с благословения Хомейни стала набирать обороты, и в ноябре 1979 года приверженцы Хомейни напали на здание американского посольства в Тегеране и захватили заложников. Не заставило себя ждать и нападение на посольство СССР. Оно произошло 1 января 1980 года и было неожиданным. Не зная после случая с американцами как следует расценивать эту акцию, посол и резиденты КГБ и ГРУ на всякий случай решили уничтожить секретную документацию. К счастью, нападение ограничилось разгромом комендатуры посольства и было остановлено стражами революции. Однако сама ситуация высветила недостатки как в организации защиты зданий посольства, так и в порядке уничтожения секретной документации. По распоряжению резидента КГБ Л.B. Шебаршина все документы резидентуры в дальнейшем были всегда готовы на всякий случай к уничтожению. Кузичкин, отвечавший за связь с нелегалами, по согласованию с Шебаршиным спрятал свою документацию о нелегалах и способах связи с ними в тайнике, известном только ему и резиденту.[74]

Вообще, работа Кузичкина в Иране всеми признавалась успешной. Ему удалось обзавестись агентом на некой важном объекте, в оперативной работе провалов у него не было. За 6 лет пребывания в Иране он дважды повышался в звании и в 1982 году был уже майором. Во время последнего отпуска в Москве после встречи с начальником управления «С» ПГУ Ю. Дроздовым он был официально назначен начальником линии «Н» тегеранской резидентуры. Весной 1982 года советско-иранские отношения начали постепенно улучшаться. Из Москвы пришло сообщение о предстоящем приезде в Тегеран комиссии ПГУ, в задачу которой, помимо всего прочего, входила проверка состояния секретного делопроизводства. В этой обстановке Кузичкин решил изъять из тайника секретные документы, но, к своему ужасу, на месте их не обнаружил.