Перед прочтением сядьте!.. Остроумные и непосредственные рассказы из нешуточной, но прекрасной жизни

Профессор же забыл про своих баб. Плюнул и наслаждался обществом юной очаровательной девушки и собой в ударе. Давненько его так не разбирало…

– А чем занимается прекрасная избранница нашего оболтуса? – между десятой остротой из рубрики «Учёные шутят» и пятой рюмкой коньяку игриво спросил он.

Гостья оставила уничтожать торт, розовым языком методично убрала белый крем с пунцовых губ. (Сердце профессора отстучало ритм танго.)

– Я инструктор парашютного спорта, – сказала она, полоснув сахарной улыбкой, что бритвой по глазам.

– Хо-хо, замечательно! Парашютному спорту, несомненно, повезло! – и польстил, и позавидовал спорту для сумасшедших профессор, и подпустил грамотные турусы.

– Чудно – шагнуть в синеву, – говорит, – рвануть кольцо, увидеть над собой купол, а под собой чашу Земли. Чёрт, всегда мечтал прыгнуть! Парить, как андский кондор.

– Я вам это организую, – сказала Зина.

А глуховатая тёща удивленно оттопырила ухо:

– Адский кондор? Адский?!

У жены от громкого заявления мужа с гудением опустилась челюсть. Внутрь влетела пара вечерних мотыльков. А сам профессор позабыл, что ещё имел сказать по вопросу прыжков с парашютом. Ибо он зарвался. Он страшно боялся высоты. Близкие знали: Иван Петрович с молитвой влезает на стремянку. Полёты на самолёте даются ему огромной тратой нервов. На прыжки в воду, на батуте и даже в длину он глядеть не может.

Выплюнув насекомых, жена попросила Зину:

– Да, организуйте! Иван Петрович заработался. Ему, вижу, не хватает острых эмоций… – и глаза её сверкнули на профессора, что соединение углерода, известное больше как алмаз.

– Без проблем, – пообещала девушка. – Завтра я заеду за вами и двинем в аэроклуб. Профессор, я дам вам парашют последней системы, скоростной и манёвренный.

Прозвучало, как: «Я дам вам парабеллум».

– Благодарю, – отвечал профессор, неумолимо бледнеющий, что ленточный червь. – Лучше в другой раз. Я нынче нездоров. Весь день знобит и температура. Варенька, поставишь на ночь горчичники? – ослабевшим елейным голоском говорит жене этот тип, что мгновенье тому назад ходил колесом и выкобенивался, как молодой павиан в пору гона.

– Тем более стоит прыгнуть, – заявляет парашютистка. – Стресс мобилизует организм. Одна женщина прыгнула и избавилась от морщин. Лысый прыгнул – полезли волосы. Правда, седые. Бесплодная прыгнула – забеременела тройней. Мой восьмидесятисемилетний дедушка прыгнул и счастливо женился перед самой кончиной. Масса положительных примеров.

– Ого! Может и базеда пройдёт? – не шутя, спохватилась тёща.

– Я непременно прыгну – только морщин побольше наживу, – заявила жена.

– И я как-нибудь, – сказал племянник.

«Клика патентованных идиотов! – горячо проклял родственников Иван Петрович. – Клуб недалеких самоубийц. Ненормальные любители высотных прыжков с наволочкой. О-о-о!..»

– Милые мои, – ласково говорит им. – Прыжки с парашютом – это дорого. Самолёт, пилот, топливо. У меня же сейчас иные финансовые приоритеты. Я имел в виду когда-нибудь прыгнуть, а вы уже загорелись, как бензовоз.

Тут вскочил изрядно набравшийся чаю с коньяком племянник.

– Дядюшка, – говорит и тянется с поцелуями, – дядюшка, вы для меня много сделали, я Вас так люблю, так! Я покупаю вам прыжок. Мечты должны сбываться.

Широкий жест. Порыв души, чёрт возьми.

Дядюшка осторожно взялся за сердце:

– О, мой чуткий, благородный мальчик!

А Зина сказала:

– Профессор, вам это ничего не будет стоить. Я ж сотрудник аэроклуба.

Наконец за гостями закрылась дверь.

– Не подозревала, что мечтаешь прыгнуть с парашютом… – процедила жена так, что озябло во чреве.

Тёща была ещё прямолинейней.

– Понты и туфта, – заявила старая земляная крыса. – Гасконада д’Артаньяна на пенсии.

– Вы не смеете! Это мечта! – взвизгнул и притопнул на старуху ущученный профессор. И удалился в кабинет.

Вошла жена с заваренными горчичниками. Иван Петрович покорно заголился.

– Как тебе Николенькина пассия? – спросила она, внешне абсолютно нейтральная, как сама Швейцария, но нейтралитетом и не пахло. Она жаждала свары, как пособница фашистской Германии Румыния южных уделов СССР.

– Пф! Невзрачная серая мышь. Весь вечер заставлял себя улыбаться, – фыркнул Иван Петрович.

Прозвучало издевательски, будто коровий колокол в серенаде Моцарта или шутовские бубенцы в монологе Гамлета.

В ответ жена что есть силы огрела его раскалённым горчичником. Это было предупреждение симулянту на поле бескомпромиссных супружеских отношений. Запахло жестокой дисквалификацией. Кажется, приходилось прыгать, чтоб не выкинули из привычного повседневного дерби…

Профессор провёл самую ужасную ночь в жизни. Маялся и пил валерьянку.

Назавтра по дороге в аэроклуб девчонка выдала отрывистый спич очень «воодушевляющего» содержания:

– Прыгать будем с вертолёта. Надеюсь, старичка починили. Вечно что-то ломается. Не ресурс, а Ветхий завет… Не то придётся с кукурузника. Не люблю кукурузник. Есть шанс зацепиться за хвост. Тогда только резать стропы и на запасном.