Перед тем, как он ее застрелил

Джоэл не совсем уловил мысль Айвена, но не стал вдаваться в подробности, поскольку суть прекрасно понял. Одно мгновение сменяется другим. Вот они идут забирать Несс с урока танцев; ладошка Тоби в отцовской руке; Джоэл отстает на тридцать секунд — возле магазина распродаж в контейнере на улице лежат футбольные мячи. Он рассматривает их и даже не сразу понимает, что это за четыре хлопка, за которыми — громкий крик.

— Я вот что принес. — Повинуясь внезапному порыву, Джоэл вынул из кармана листки и протянул Айвену.

Тот взял их. Слава богу, он больше не говорил о картах и об их раскладе. Айвен положил листки на полотенце и склонился над ними так же, как склонялся над часами. Он молча читал, пережевывая мяту. Он по очереди изучал строчки. У Джоэла зачесались лодыжки; казалось, часы стали тикать громче обычного. Джоэл думал: «Какой же я дурак, что принес свои стишки. Идиот, кретин, тупица. Просто сдохнуть можно».

Наконец Айвен повернулся к мальчику.

— Величайший грех, — начал Айвен, — растратить свой дар напрасно, зная, что он у тебя есть. Проблема в том, что большинство людей не подозревают о своем богатстве. Они судят по внешним признакам, поскольку их научили смотреть только на достижения и результаты. Они отказываются признать, что настоящее благо — в процессе, в путешествии, в том, как распоряжается человек своим талантом, а вовсе не в том, сколько материальных ценностей он накопил.

Для Джоэла это было чересчур, поэтому он ничего не ответил. К тому же ему пришло в голову, что Айвену его произведения показались дурацкими, и теперь он просто не знает, как на них реагировать.

Тут Айвен открыл деревянный ящик, стоявший на столе, и достал оттуда карандаш.

— У тебя врожденное чувство ритма и языка, но местами не хватает навыка, и это портит впечатление. Давай возьмем вот это стихотворение… Вот. Покажу тебе, что я имею в виду.

Айвен подозвал Джоэла к столу и начал объяснять. Он употреблял термины, которых мальчик не понимал, и делал пометки на бумаге, растолковывая их значение. Айвен говорил медленно, с такой дружеской симпатией, что Джоэл без всякой неловкости внимал ему. Кроме того, Айвен был абсолютно серьезен, и Джоэл понимал, что таково отношение Айвена к его творчеству.

Джоэл с таким увлечением слушал речь Айвена, так внимательно наблюдал за тем, как тот находит возможность улучшить каждое стихотворение, что вспомнил о времени, только когда раздался бой часов. Мальчик взглянул на циферблат — прошло почти два часа. Он пробыл у Айвена лишний час и, значит, на час опоздал в Учебный центр за Тоби.

Джоэл с возгласом «Черт возьми!» выскочил в прихожую.

Айвен что-то крикнул ему вслед, но Джоэл его не услышал. Единственное, что он слышал, шлепанье своих кроссовок по асфальту.

Глава 16

Джоэл пулей влетел в холл Учебного центра. Задыхаясь, он выпалил: «Тоби… прости», но в холле никого не было, кроме молодой женщины, которая грудью кормила младенца, в то время как другой малыш, с пустышкой во рту, держался за ее юбку.

Джоэл все же поискал Тоби, словно тот мог спрятаться под диваном или за вазой с искусственными цветами. После этого Джоэл отправился за Люси Чинакой. Та сидела в своем кабинете.

— Как, он не дождался тебя, Джоэл? — Она удивленно посмотрела на свои часики. — О, ты ведь должен был прийти еще в…

Люси не закончила фразу из сострадания, увидев отчаянное лицо Джоэла. Она встала со стула.

— Пойдем поищем его вместе, — довольно ласково произнесла она.

Но Тоби в Учебном центре не было — ни в игровой комнате, ни в компьютерной, ни в классной, ни в рисовальной. Джоэл сделал вывод, что произошло самое худшее: каким-то образом Тоби улизнул и оказался один в городе.

— Пойдем со мной, позвоним, — предложила Люси Чинака, но Джоэл выскочил на улицу.

Губы у него пересохли, соображал он плохо. Мальчик даже не мог точно воспроизвести в памяти маршрут, по которому они с Тоби обычно возвращались. Вообще они редко ходили одним и тем же путем — если что-нибудь смущало Джоэла, он сворачивал, не объясняя брату причины. Поэтому не существовало определенной схемы, лишь направление было неизменным.

Джоэл оглядывался по сторонам в напрасной надежде заметить знакомую фигурку. Но никто не шел на цыпочках, с лавовой лампой в руках и волочащимся шнуром. Джоэл совершенно растерялся. Тут он вспомнил о Кендре — ее магазин был совсем рядом — и приободрился.

Джоэл решительно зашагал к тетке. Он всматривался во все заведения, которые встречались по дороге. Возле игорной лавки он остановился и спросил у пьяницы Боба, не заходил ли Тоби, в ответ Боб прохрипел свое обычное «Эй, эй!» да сжал подлокотники инвалидной коляски, словно хотел что-то добавить, но не смог.

Когда Джоэл вошел в магазин, Кендра обслуживала китаянку. Услышав колокольчик, она автоматически повернулась к двери и, увидев Джоэла, перевела взгляд в поисках Тоби. Затем она посмотрела на старые часы, которые висели над стеллажом с поношенной обувью.

— Где твой брат? — спросила Кендра.

Все поняв, Джоэл развернулся и покинул магазин.

— Джоэл! — раздался вслед крик тетки. — Объясни, что происходит!