Передайте в Центр

Впрочем, полицейским не мешало бы заглянуть в давнее досье Гарсиа Ферейро. Во времена Франко его отец был лучшим контрабандистом Испании. «Семья чемпионов», как называли их коллеги по бизнесу, недолюбливала диктатора Франко в полном составе. Сам Гарсиа отошел от дел, как только Испания вступила в Общеевропейский рынок. Но иногда он любил прогуляться на машине по старым контрабандным тропам и вспомнить уже далекую молодость…

11.

Мистер Джон Арланди постарался удивить гостей изысканным ужином. Но Бонни Вайсер и Алекс «Коготь» имели весьма озабоченный вид.

– Послушай, Джон, – напрямую заявил Алекс. – Во-первых, я не привык работать вместе с полицией, а, во-вторых, я не люблю, когда мне подкладывают свинью…

Это была уже грубость. Мистер Арланди нахмурился.

– … И мне постоянно кажется, что сбежавшей девчонки не существует. А вся эта кутерьма затеяна лишь для того, что бы засветить моих людей.

– А зачем газетная шумиха? – Бонни Вайсер бросила на стол свежий номер газеты.

«Русские в парламенте Испании и Франции!», «Невидимки с Востока!» – кричали заголовки.

– Алекс прав, – продолжила Бонни. – Похоже, что мы ищем призрак или, что еще хуже, играем третьи роли в чьей-то хитро задуманной пьесе.

У Бонни было высокомерное лицо холеной тридцати пятилетней женщины, тщательно скрывающей свой возраст. Впрочем, благодаря природному изяществу это неплохо ей удавалось. Но там, в глубине ее голубых глаз, всегда таился холодный и жестокий огонек.

Джон Арланди подумал и пришел к выводу, что, пожалуй, разыгрывать оскорбленное достоинство не имеет смысла. Проблема требовала чисто делового решения и холодного расчета.

– Три миллиона долларов, – коротко бросил он.

– За голову русской шпионки? – скривился Алекс. – Это не такие уж большие для нас деньги.

– Хорошо. Шесть миллионов.

Напряжение за столом несколько спало.

– Двадцать и мы, наконец, сможем приступить к ужину, – сказал Алекс.

– Восемь.

– Я повторяю цену Алекса, Джон, двадцать, – холодно сказала Бонни.

– Десять.

– Ты слишком медленно поддаешься, – красавица Бонни улыбнулась одними губами. – Ты хочешь доказать нам своей скупостью, что девчонка все-таки есть и мы можем найти ее?

– Я не умею доказывать то, что видел собственными глазами.

– Но мы-то – нет!

– Вообще-то, вполне может быть, что девчонка все-таки существует на самом деле, – вдруг согласился Алекс. Цифра «десять» прозвучала для него значительно убедительнее чем «три» или «восемь». – Даже профессионалу трудно разыгрывать след типа «она только что была здесь, мсье» или «извините, мсье, но девушка только что села в машину, номеров которой я не запомнил». Для этого нужно иметь огромную агентуру. А я не верю, что Европа до отказа забита русскими шпионами.

– Двенадцать миллионов – моя последняя цена, – сухо сказал мистер Арланди.

– Хорошо, – Бонни кивнула. Она выдержала паузу. – Кстати, Джон, если бы ты согласился на двадцать, уже завтра я бы постаралась устроить тебе автомобильную катастрофу.

Алекс расхохотался:

– Бонни как всегда в своем репертуаре!.. Но, черт возьми, она права – людей, жизнь которых можно оценить в двадцать миллионов действительно нет.

Мистер Арланди едва сдержал себя, чтобы не поежится под внимательным взглядом голубых глаз Бонни. Все знали, что ее муж Мик «Кликуша» завершил свою темную жизнь именно в автокатастрофе. Теперь Бонни сама вела дела своего мужа. Желающих спорить с ней, как правило, не было…

12.

Майор Дубов стоял возле огромной карты. Если бы не военная форма, он был бы вполне похож на учителя географии.

– Паника началась вот здесь, на юге Испании… – указка майора коснулась карты и медленно заскользила на северо-восток. – Во Франции к поискам беглянки подключился Интерпол, местная мафия и практически все контрразведки Европы. Но до сегодняшнего дня у них нулевые результаты. Она… – майор запнулся. – То есть объект… В общем, девчонка…

У генерала Кошкина было непроницаемое лицо. С большим успехом можно было понять, о чем думает каменный Будда.

– Продолжайте, пожалуйста, Виктор Палыч, – холодно сказал генерал.

«Засылают за рубеж черт знает кого, а мне потом за них докладывай, – мелькнуло в голове Дубова. – А может быть эта девчонка совсем не наша разведчица?»

– Объект успешно миновал Париж, – Дубов смущенно кашлянул в кулак. Слово «объект» звучало слишком неопределенно. Кроме того, майор искренне не знал, проявлять ли сочувствие к «объекту», если он свой, или докладывать о нем с казенным безразличием, если неуловимая девчонка всего лишь перепуганная студенточка.

– Фоторобот объекта разослан во все полицейские участки. На вид подозреваемой…

«Подозреваемой в чем?» – промелькнуло в голове майора.

– …То есть, я хотел сказать, объекту не больше двадцати лет.

Указка снова заскользила по карте.

– В Швейцарии объект успешно прошел все полицейские посты и отбыл на поезде в Гамбург. На станции прибытия состав обыскали, но объект так и не был найден.

Измученному сомнениями майору страшно хотел курить.

– Фоторобот, пожалуйста, – коротко бросил генерал Кошкин.