Передоз

Спать он естественно не лёг, когда вернулся со своим другом с купленным пивом, а пошёл в ту же комнату, где были все, и так же как все стал выпивать налитое ему против его воли в стакан. Веселье стало развиваться с новым витком по спирале, девочки стали просить включить их любимую песню – самую популярную на тот момент, – Евгений горел меж двух огней, не желая нагадить своим соседям, которые уже спали, и желая угодить друзьям. Разумеется он им не стал мешать наслаждаться громкой музыкой.

Вскоре и докупленное пиво закончилось, все порядком охмелели и Женя, охмелевший может быть даже более остальных, наконец нашёл в себе наглость отправиться спать, не желая больше слушать никакие предлоги, чтобы ему остаться; впрочем Ильгиз благодушно отпустил его: «Конечно иди, раз ты болеешь, тебе надо отдыхать», – дружески улыбаясь, посоветовал он ему. Женя отправился спать, довольно пьян, в другую комнату, которая больше напоминала кладовку, а не комнату, по своей ширине. Он понимал чего хочет Ильгиз от «симпатичной» и решил ему не мешать, да и не смел мешать. Проблем на его голову и так свалилось немало в один раз, где будет ночевать «некрасивая», ему, как он и сказал сам себе, было всё равно, с ними или на кухне, плевать, главное что бы его сейчас не трогали.

Женя заснул под голоса в зале, в котором сидели гости, и заснул довольно быстро, хоть и на непривычном для себя месте, так как он обычно спал в том зале. Ночь пролетела как пять минут, он открыл глаза и вспомнил с несколько тяжёлым чувством, что он не один. Он встал, не проспавшийся и больной, понимая, что ему нужно ещё продолжать делать усиленно дружелюбный вид перед его собутыльниками. Он вошёл в залу и увидел, что все уже давно проснулись и смотрят, что показывают по его телевизору. Ильгиз был на кухне и курил в окно, Женя пошёл к нему. Ильгиз первым делом посетовал Жене, что «у Марины сейчас кровь, ну ты понимаешь», и ей нельзя

. Женя как-то поморщился внутри, но внешне улыбнулся.

Женя изображал вид, да и в самом деле верил, что так и нужно, поддерживать тот былой огонь дружбы, детской верной дружбы. Вся та жизнь, которой жил Ильгиз, со своими грязными желаниями и их воплощениями, как бы окутала Женю и это мучило его. В нём, его воспалённом в буквальном смысле теле, организме, душе, шла борьба, между святой дружбой и жестокой грязной реальностью. Он мучился их присутствием и не мог дождаться, пока они покинут его дом и его жизнь, эти формальные друзья. Впрочем формально ночь прошла как бы доброй дружеской пьянкой и ночёвкой. Только вот Евгений никак не мог понять, когда же они всё-таки отправятся восвояси, ведь судя по разговорам, которые больной Женя уже с трудом выносил, они может быть намеревались продолжить вечеринку и в грядущий вечер. На работу Женя не пошёл, отпросившись по телефону «у шефа». «Господи, если бы не они, я бы предпочёл пойти на работу с температурой, но чтобы только от них избавиться» – думал он. И совпало же так, что он затемпературил именно в тот день, в который случились эти гости. Гости же в свою очередь очевидно считали Женю за такого же падшего как они сами, и что Женя должен только радоваться и ничего другого не испытывать в их присутствии.

Время было около двух пополудни, Женя позвал с собой в магазин за продуктами (не за алкоголем) Ильгиза. Ему хотелось хлебнуть чистого воздуха, как в буквальном, так и в переносном смысле; хотелось выбраться из собственного дома, в котором было душно от чуждых ему понятий и стремлений, непрерывно являющихся в его друзьях. Ну и разумеется свежий воздух больному был полезен, чего не скажешь о ходьбе пешком. Но Евгений отправился не в самый ближайший магазин, заодно по пути с целью нащупать, что же всё таки на уме у Ильгиза, что в его намерениях, и наконец, скоро ли он уйдёт из его жилища?

Ильгиз шёл по улице и рассказывал, громко матерясь при этом, как он однажды аналогично привёл подругу к другому своему другу и как пришла законная подруга этого друга, и как устроила сцену, и как ему, Ильгизу, досталось от неё.

– Ты не боишся, что Наташка узнает? – спросил Ильгиз.

Наташка это и была та самая полюбившаяся Жене девица, которая отдалённо была знакома с Ильгизом. Женя конечно имел эту мысль в виду, пуская к себе домой подруг Ильгиза, но расценил этот случай как скорее испытание своей верности, чем соблазн подозрения его «второй половинке».

– Нет, не боюсь, я ж не сделал ничего криминального. Хе-хе.– через силу усмехнулся Женя.