Передозировка

С тех пор прошли годы. Ей очень хотелось, чтобы Курт забыл обиду. Но он все никак не забывал. Сейчас Эмму подмывало сбежать, оставив его в палате, но она не могла так поступить. Было бы похоже, что она его боится. Нет, нельзя. Она широко улыбнулась коллеге и задернула дурацкую бежевую шторку, разделяющую койки. Шторка якобы обеспечивала пациентам хоть какое-то личное пространство, но совершенно не мешала звукам. Любой, кому не требовался слуховой аппарат, мог отчетливо слышать, что говорят в палате. Особенно «весело» становилось, когда начинали обсуждать половую жизнь, мочеиспускание и стул.

Стульев тут не было, поэтому Эмма подтянула красный ящик для утилизации медицинских отходов и уселась на него. Так пациенты чувствовали себя спокойнее, а она могла дать отдых спине.

Курт гневно посмотрел на нее и вышел. Эмма улыбнулась, представилась и начала задавать вопросы, попутно оценивая состояние пациентки. Выглядит спокойной, лицо не перекошено, конечности подвижны, речь четкая, дыхание в норме, лихорадки нет, сознание ясное, зрительный контакт хороший.

— Чем вы занимались, когда начались головные боли? Они появились внезапно или развивались по нарастающей? — Такие вопросы были призваны исключить самые опасные причины головной боли: инсульт, менингит, глаукому, кровотечения.

— Смотрела телевизор. Это просто мигрень. Я уже много лет страдаю мигренями, и сейчас то же самое. — Женщина потерла правый висок большим пальцем, пытаясь унять боль.

Новость была хорошая. Пока Эмма обследовала пациентку, в кармане завибрировал телефон. Она надеялась, что звонит Тейлор. Дочери приходилось нелегко с тех пор, как несколько месяцев назад она рассталась со своим приятелем, Томом. Однажды Тейлор просто заявила: «Больше никакого Тома. Даже имени его слышать не хочу». Отвечать на вопросы она отказалась. Эмма решила, что Том бросил Тейлор, а та слишком горда, чтобы в этом признаться. Она ненавидит проявления слабости и скорее утонет, чем попросит о помощи. Оценки в школе ухудшились, и девочка стала еще угрюмее обычного. Дома она практически не бывала. Эмма снова и снова пыталась с ней поговорить, но Тейлор упорно молчала — даже глаз от телефона почти не отрывала.

Впрочем, Минерву, старую подругу Эммы и педиатра Тейлор, это не беспокоило.

— С Мэй было точно так же. Прекрасный ребенок, мы отлично ладили, пока ей не стукнуло тринадцать и она не превратилась в чудовище. Пять лет жизни с подростком показались мне полусотней. Когда ей исполнилось восемнадцать, чудовище исчезло и вернулась Мэй. Это просто гормональная буря. Тейлор тоже перебесится.

Минерва ошибается. Эмма и Тейлор никогда не ладили, даже когда дочка была совсем маленькой. Она всегда больше любила отца. Когда Эмма с Виктором развелись, Тейлор перестала с ней разговаривать, и молчание длилось многие месяцы. Даже сейчас, спустя годы, когда старые распри остались позади и Виктор с Эммой стали добрыми друзьями, Тейлор избегала матери или откровенно игнорировала ее. Чего-то в их отношениях не хватало. Так было всегда. Более того, теперь у Тейлор начались проблемы. Эмма не знала, в чем дело, но чувствовала: что-то здесь не так. Совсем не так.

Она пожала плечами и вернулась к текущим делам. Пациентка выглядела замечательно. Неврологическое исследование ничего не показывало. Ответы больной внушали оптимизм. Эмма решила не проводить дополнительных исследований. Немножко подлечим, и на выписку.

ПАУК

Замерз как собака. Уже несколько часов ищу.

Наконец нахожу машину на стоянке. Симпатичная тачка.

Заглядываю внутрь.

Куртка. Книги. Ничего особенного.

Пробую дверцу. Открыта.

Вот дурень!

Сажусь в машину, лезу в бардачок.

Документы?

Ага.

Теперь я знаю его имя.

Вот и славно.

ГЛАВА 4

Эмма распрямила затекшую спину. Надо было прихватить с собой обезболивающее. Она вздохнула. В нос ударил запах свежемолотого кофе, сразу за ним — вонь человеческих фекалий. Код коричневый. Кто-то не успел добраться до туалета. Говорят, молотый кофе поглощает запахи. Не совсем так: просто получаешь кофе, пахнущий дерьмом. Или наоборот. Задержав дыхание, она поспешила в кабинет к своему столу.

На клавиатуре компьютера лежала чья-то кардиограмма. Эмма нахмурилась. Почему ЭКГ просто положили сюда, а не показали ей? Кажется, все в порядке. Пациент молодой — всего 35. Значит, вероятность инфаркта не так велика. Эмму позвали бы, будь пациенту хуже. Она расписалась и забыла об ЭКГ.