Передозировка

Она поправила на шее стетоскоп. Добротный и тяжелый. Неплохое оружие. После смерти Кена она неплохо научилась им пользоваться, практикуясь у себя в подвале: могла поразить цель метрах в полутора от себя одним движением кисти.

Эмма откинулась на спинку стула, вытянула ноги и вежливо улыбнулась:

— С другой стороны, она сможет закончить учебу, не прогуливая школу. Получит нормальное образование.

— В самом деле? Ты готова так поступить с собственной дочерью?

— Я? Нет, конечно. Я никогда не причиню зла своей дочери. А вот ты это сделал. Кстати, ребенок от тебя?

— А что Тейлор тебе рассказала?

— Сам знаешь. Ты же ее научил, — улыбнулась Эмма. — Отвечай, ребенок от тебя?

— Вероятно.

— Очень хорошо. С такими родителями малыш получится красивым и смышленым.

— Ты обещала ей помочь с абортом.

— Ага, обещала. Но это было тогда. А сейчас — другое дело. Уж как-нибудь переживу зятя-наркоторговца. Я даже могу позаботиться о ребенке, пока вы оба сидите в тюрьме, или нанять няню. Ты кого больше хочешь — девочку или мальчика?

Лицо Амбера побледнело и заострилось, как лезвие топора.

— Блефуешь! Ты никогда не принесешь в жертву собственную дочь!

Эмма молча улыбнулась.

— У тебя нет доказательств!

— О, доказательства-то у меня есть. Пузырьки у тебя в сумке. Слова Тейлор. Ах да… И та медсестра в Нью-Гемпшире — Джой, кажется? Она оставила письмо.

— Не оставила. Не городи ерунды! Не было никакого письма!

— Выходит, ты лично проверил?

Дик помрачнел и уже начал подниматься на ноги, когда из динамиков донеслось:

— Доктора Амбера вызывают в третий блок.

В ту же секунду он бросился на Эмму.

Вот теперь пора. Она выпустила гнев на волю из темного уголка, и он ее окрылил.

Первый удар опрокинул кресло Эммы, но она уже успела вскочить на ноги и шагнула в сторону, поэтому Амбер по инерции пролетел мимо, врезавшись в стену. Она схватила стетоскоп и занесла его над головой. Противник снова бросился в атаку, готовясь пустить в ход кулаки. Удар стетоскопа пришелся ему чуть ниже левого глаза. Треснула скуловая кость.

Он заорал и пошатнулся, но не упал. Теперь враг был уже слишком близко, и Эмма бросила бесполезный на таком расстоянии стетоскоп. Правой рукой она схватилась за скальпель и пальцем сбросила колпачок, опрокидываясь на спину под весом Амбера. Когда они упали, он оказался сверху. Снова ожили динамики:

— Доктора Амбера вызывают в третий блок.

Он не придет.

Дик придавил Эмму к полу и потянулся правой рукой к ее горлу. Она занесла скальпель, собираясь вскрыть ему сонную артерию, но передумала. Тут все кровищей зальет. Да и очень уж хочется увидеть, как его посадят.

Поэтому она нацелилась на правую руку. Скальпель аккуратно рассек запястье. Амбер взревел. Я его достала. Отлично.

Она бросила скользкий от крови скальпель. Амбер схватил ее за горло другой рукой и начал душить. Эмма изворачивалась под ним, нащупывая левой рукой флакон с реагентом, с которого за время разговора свинтила колпачок. Выхватив флакон, брызнула жидкостью ему в глаза. Мимо.

— Доктора Амбера вызывают в третий блок! — в отчаянии умолял голос в динамике.

Надеюсь, кто-нибудь позаботится о третьем блоке.

Эмма снова сдавила пластиковый флакон. Душераздирающий вопль показал, что на этот раз она попала в цель. Сталкивая с себя поверженного противника, она почувствовала укол в правое бедро, но не обратила внимания. Освободившись, она встала и открыла дверь. Окровавленный Амбер пытался протереть глаза здоровой рукой. Эмма вышла и захлопнула дверь.

И все вокруг потемнело.

ГЛАВА 53

Эмма открыла глаза. Подвесной потолок. Лампы не горят. Она попыталась сесть, но не смогла. Правая рука не двигалась, левая — тоже.

Инсульт?

Она попробовала пошевелить ногами. Это получилось. Повернула голову вправо — стена. Повернула влево — дверь. Закрыта. Снаружи свет, шум. Шум неотложки. Она сжала и разжала кулаки — обе руки работают. Плечи тоже. Запястья болят.

Не инсульт. Тогда что?

Она подняла голову и огляделась. Она лежала на каталке, одетая в синий одноразовый костюм для психиатрических пациентов. Запястья и щиколотки были зафиксированы. Ей был виден угол стола медсестры, и Эмма поняла, что находится в шестой палате — одной из трех палат для психиатрических пациентов.

Ее связали в собственной неотложке. Выходит, я теперь пациент?

Открылась дверь, и вошел Амбер.

— Как дела?

— Отлично. Отдыхаю. А у тебя?

— Замечательно.

Врет. Над левым ухом у него красовалась шишка размером с гусиное яйцо. Глаза опухли так, что даже цвет было не различить. Перебинтованная правая рука висела на перевязи. А я хорошо поработала. Потом она вспомнила, что прикована к каталке, и сочла, что все же поработала недостаточно.