Переговоры

Главный ганзейский порт на реке Эльбе остался почти таким же, каким его помнил Куинн. Они нашли небольшой, незаметный, но комфортабельный отель за Штайндаммтор и остановились в нем.

– Я не знала, что ты говоришь также и по-немецки, – сказала Сэм, когда они подошли к их номеру.

– А ты никогда и не спрашивала меня, – ответил Куинн.

На самом деле он выучил язык много лет назад, потому что в те дни активно действовала банда «Баадер-Майнхоф», а затем ее эстафету приняла «Фракция Красной Армии». В то время похищения совершались в Германии довольно часто и, бывало, сопровождались большой кровью. В конце семидесятых годов он три раза участвовал в освобождении заложников в ФРГ.

Он позвонил по телефону два раза, но узнал, что человек, который ему нужен, будет в своем офисе только на следующее утро.

* * *

Генерал Вадим Васильевич Кирпиченко стоял в приемной и ждал. Несмотря на внушительную внешность, он немного нервничал. И дело не в том, что к человеку, с которым он хочет встретиться, невозможно попасть на прием, его репутация свидетельствовала об обратном, к тому же они несколько раз встречались, правда, всегда в официальной обстановке и на людях.

Причиной его сомнений было другое: перескакивать через голову руководства КГБ и просить личной и приватной встречи с Генеральным секретарем, не сообщая им об этом, было делом рискованным. Если дело провалится с треском, то его собственная карьера окажется под вопросом.

Секретарь подошел к двери кабинета и встал около нее.

– Генеральный секретарь примет вас, товарищ генерал, – сказал он.

Заместитель начальника Первого главного управления, старший профессиональный разведчик, прямо прошел через длинную комнату к человеку, сидевшему за столом в конце кабинета. Если Михаил Горбачев и был удивлен просьбой о встрече, то не подал вида. Он по-дружески приветствовал генерала КГБ, назвав его по имени и отчеству, и стал ждать, пока тот начнет говорить.

– Вы получили сообщение от нашей лондонской резидентуры относительно так называемой улики, извлеченной британцами из тела Саймона Кормэка.

Это был не вопрос, а заявление. Кирпиченко знал, что Генеральный секретарь наверняка видел его. Он потребовал сообщить ему результаты лондонской встречи, как только они придут. Горбачев коротко кивнул.

– И вы знаете, товарищ Генеральный секретарь, что наши коллеги в военном ведомстве отрицают, что на фотографии показан фрагмент их средства.

Руководителем ракетных программ на Байконуре было военное ведомство.

Горбачев еще раз кивнул. Кирпиченко заранее смирился с возможными последствиями.

– Четыре месяца назад я передал сообщение, полученное от нашего резидента в Белграде, которое я счел настолько важным, что попросил товарища Председателя КГБ передать его в ваш офис.

Горбачев замер. Так вот в чем дело. Офицер, стоявший перед ним, занимающий высокий пост, действовал за спиной Крючкова. Дай Бог, чтобы причина для этого была серьезной, товарищ генерал, подумал он. Лицо его оставалось бесстрастным.

– Я ожидал получить указание расследовать это дело дальше. Его не последовало. И я подумал, а видели ли вы вообще это августовское сообщение? В конце концов август – месяц отпусков…

Горбачев вспомнил свой прерванный отпуск. Эти еврейские отказники устроили настоящее представление на улицах Москвы перед иностранными журналистами.

– У вас есть с собой копия этого сообщения, товарищ генерал? – тихо спросил он.

Кирпиченко вынул две сложенные бумажки из внутреннего кармана пиджака. Он ненавидел военную форму и всегда ходил в гражданском.

– Возможно, никакой связи с этим делом здесь нет, товарищ Генеральный секретарь. Я надеюсь, что нет. Но я не люблю совпадений. Меня учили не доверять им.

Михаил Горбачев изучал сообщение майора Керкоряна, и брови его поднимались в изумлении.

– А что это за люди? – спросил он.

– Все пятеро – американские промышленники. Этого Миллера мы считаем крайне правым, человеком, ненавидящим нашу страну. Скэнлон – предприниматель, то, что американцы называют пробивной человек. Остальные трое производят чрезвычайно сложное вооружение для Пентагона. При знании всех технических деталей, которые они хранят в своих головах, они никогда не должны были подвергать себя риску возможного допроса, посещая нашу страну.

– Но тем не менее, они приезжали к нам? Скрытно, военным транспортным самолетом, приземлившимся в Одессе?

– Здесь совпадение, – сказал главный шпион. – Я проверил у работников воздушного контроля ВВС. Когда «Антонов» вышел из воздушного пространства Румынии и вошел в район, контролируемый Одессой, он изменил свой план полета, пролетел мимо Одессы и приземлился в Баку.

– Азербайджан? Какого черта им надо было в Азербайджане?

– В Баку, товарищ Генеральный секретарь, находится штаб Южного военного округа.

– Но это же совершенно секретная военная база, что они там делали?