Переговоры

Но ход событий за последние шесть недель не был нормальным, об этом журналисты сообщали читателям, как будто те сами об этом не догадывались. Они описывали, как подействовала на президента Кормэка гибель сына – она травмировала его и почти лишила работоспособности.

Все три журналиста перечислили в хронологическом порядке случаи потери концентрации, отмены публичных выступлений и появления на людях за последние две недели после похорон на острове Нэнтакет. Один из них даже назвал главу государства «человеком-невидимкой».

И выводы всех трех статей тоже были одинаковы. Возможно, было бы лучше, если бы президент сошел со сцены в пользу вице-президента Оделла и дал бы последнему двенадцать месяцев, чтобы подготовиться к перевыборам в ноябре 1992 года.

В конце концов, рассуждал журнал «Тайм», основная цель внешней, оборонной и экономической политики Кормэка, а также уменьшение военного бюджета на 100 миллиардов долларов при соответствующем сокращении военных расходов СССР, была уже мертва.

«Дохлое дело», – так охарактеризовал журнал «Ньюсуик» шансы на ратификацию договора Сенатом, когда он возобновит работу после рождественских каникул.

Истерхауз приземлился в Хьюстоне около полуночи, проведя двенадцать часов в воздухе и два в Лондоне. Заголовки газет в аэропорту Хьюстона были более откровенны: Майкл Оделл – техасец, и он будет первым президентом-техасцем со времен Линдона Джонсона, если заменит на этом посту Кормэка.

Совещание группы «Аламо» было запланировано через два дня в здании Пан-Глобал-Билдинг. Лимузин фирмы доставил Истерхауза в отель «Ремингтон», где ему был заказан номер люкс. Перед тем, как лечь спать, он услышал краткую сводку новостей. В ней опять поднимался тот же вопрос.

Полковник не был посвящен в план «Трэвис», ему это не было положено знать. Но он твердо знал одно: со сменой руководителя в Белом доме будет устранено последнее препятствие на пути к успеху всех его усилий – захвату Эр-Рияда и нефтяных разработок в Газе американскими силами быстрого реагирования, посланными туда президентом, который будет готов сделать это.

Дай Бог, чтобы это было так, думал он, засыпая.

* * *

На небольшой медной пластинке на стене перестроенного склада, около двери из тикового дерева было написано: «THOR SPEDITION AG»[10]

Ленцлингер явно скрывал истинный характер своего бизнеса за фасадом компании по перевозке тяжелых грузов, хотя никаких кранов не было видно, и запах работающих дизелей не достигал уединенного офиса на четвертом этаже, куда поднялся Куинн.

Чтобы войти в здание с улицы, нужно было воспользоваться переговорным устройством, а в конце коридора было еще одно такое устройство и телевизионная камера. Перестройка старого склада в переулке около старых доков, там, где река Везер замедляет свое течение на пути к Северному морю, что и послужило причиной существования старого Бремена, была делом весьма дорогим.

Секретарша в приемной была типичной представительницей своей профессии.

– Ja, bitte? – спросила она, хотя ее взгляд давал ясно понять, что именно он, а не она был просителем.

– Я бы хотел поговорить с господином Ленцлингером, – сказал Куинн.

Она записала его имя и скрылась в кабинете, закрыв за собой дверь. У Куинна создалось впечатление, что зеркало, вмонтированное в стену кабинета, было односторонним, то есть давало возможность видеть происходящее в приемной. Она вернулась через тридцать секунд.

– Сообщите, пожалуйста, по какому делу вы хотите видеть его?

– Я бы хотел иметь возможность поговорить с одним работником господина Ленцлингера – неким Вернером Бернгардтом.

Она снова вошла в кабинет. На этот раз она вернулась через минуту, при этом она решительно закрыла за собой дверь.

– К сожалению, герр Ленцлингер не может говорить с вами. – Это звучало как окончательное решение.

– Я подожду, – сказал Куинн.

Она посмотрела на него так, как будто сожалела, что была слишком молода, чтобы командовать концлагерем, где находился бы Куинн, и исчезла в третий раз. Когда она вернулась на свое место, она полностью игнорировала присутствие Куинна и продолжила печатание с концентрированной злобой.

Открылась другая дверь в приемной, и из нее вышел человек. Он был похож на водителя грузовика, скорее это был ходячий рефрижератор. Его светло-серый костюм почти скрывал гигантские мускулы; хорошо подстриженные волосы, лосьон после бритья и внешняя вежливость не создавали впечатление дешевого шика. Но за всей этой внешностью было видно, что он – профессиональный мастер рукопашного боя.

– Герр Куинн, – сказал он тихо, – герр Ленцдингер не примет вас и не станет отвечать на ваши вопросы.

– Я понимаю, что сейчас он занят, – согласился Куинн.

– Ни сейчас, ни в будущем, никогда. Уходите, пожалуйста, мистер Куинн.

Куинн понял, что разговор окончен. Он спустился вниз и перешел на другую сторону мощеной улицы, где Сэм ожидала его в машине.

– В рабочее время он не принимает, – сказал Куинн. – Мне придется нанести ему визит домой. Поехали в Ольденбург.