Переговоры

– Но вчера в это время американцы были в полицейском участке в Арнеме, – сказал Дикстра. – Это бесспорно. У них была авария с машиной в десять утра, в четыре их отпустили, и они провели ночь в отеле Рийн. Они могли выехать из отеля ночью, приехать сюда, убить его и вернуться к рассвету.

– Никаких шансов, – сказал профессор, вставая. – Этот человек был мертв не позже, чем в два часа пополудни вчера. Если они были в это время в Арнеме, то они невиновны. Прошу извинить, таковы факты.

Дикстра выругался. Его сержант начал наблюдение через тридцать минут после того, как убийца покинул бар.

– Мои коллеги в Арнеме сказали мне, что вы направлялись во Влиссинген, чтобы успеть на паром, – сказал он Куинну и Сэм, отпуская их ночью.

– Это так, – подтвердил Куинн, собирая свой тщательно просмотренный багаж.

– Я был бы вам признателен, если бы вы продолжили свой путь в этом направлении, – заявил старший инспектор. – Мистер Куинн, мы приветствуем иностранных гостей в нашей стране, но создается впечатление, что куда бы вы ни поехали, у голландской полиции появляется масса лишней работы.

– Я искренне сожалею, – сказал Куинн прочувствованно, – Поскольку мы опоздали на последний паром, устали и проголодались, не могли бы мы провести ночь в отеле и уехать утром?

– Хорошо, – сказал Дикстра, – двое моих людей проводят вас из города.

* * *

– Я начинаю чувствовать себя как королева, – сказала Сэм, входя в ванну в их номере в Центральной гостинице.

Когда она вышла, Куинна не было. Он вернулся около пяти утра и спрятал «Смит и Вессон» на дно косметички Сэм и успел поспать два часа перед утренним кофе.

Поездка во Флашинг прошла спокойно. Куинн был погружен в свои мысли.

Кто-то убирает наемников одного за другим, и теперь ему просто некуда ехать. Разве что… назад в архив. Возможно, удасться оттуда что-нибудь извлечь, но это было очень маловероятно. Со смертью Преториуса след преступников был холоден, как треска, умершая неделю назад, и столь же зловонен.

У въезда на паром, отправляющийся в Англию, стояла полицейская машина города Флашинга. Два полицейских офицера в ней заметили, как «опель-аскона» медленно въезжал в трюм парома. Но они подождали, пока не закрылись ворота и судно направилось к устью Вестершельде, и только затем сообщили об этом руководству.

Поездка прошла спокойно. Сэм писала свои заметки, ставшие описанием путешествия по полицейским участкам; Куинн читал лондонские газеты, которых он не видел десять дней. Он не заметил статьи под заголовком «Большие перемены в КГБ?». Это было сообщение агентства Рейтер из Москвы о том, что якобы информированные источники намекают на грядущие перемены в руководстве советской секретной полиции.

* * *

Куинн ждал в темноте небольшого сада перед домом на Карлайл-сквер вот уже два часа, неподвижный как статуя и невидимый никому. Высокое дерево бросало густую тень, прикрывавшую его от света уличного фонаря, а его застегнутая на «молнию» кожаная куртка и неподвижность довершали остальное. Люди проходили мимо него на расстоянии в несколько футов, и ни один не заметил человека, стоявшего в тени. Было половина одиннадцатого. Люди, живущие в этом элегантном районе площади Челси, возвращались из ресторанов на Найтсбридж или Мейфэйр. Дэвид и Карина Фрост проехали мимо в своем стареющем «бентли» к своему дому. Человек, которого ждал Куинн, приехал в одиннадцать.

Он припарковал машину на стоянке для жильцов на другой стороне улицы, поднялся на три ступеньки к двери и вставил ключ в замок. Прежде чем он успел его повернуть, Куинн оказался рядом с ним.

– Джулиан.

Джулиан Хейман быстро обернулся.

– Бог мой, Куинн, никогда не делайте этого. Я же мог бы уложить вас!

Уйдя с военной службы много лет назад, он все еще был в хорошей форме. Но годы городской жизни немного притупили его реакцию, а Куинн провел эти годы, работая под жарким солнцем на винограднике. Но он не хотел намекнуть Хейману, что если бы дело дошло до этого, то результат был бы противоположный.

– Мне надо снова посмотреть ваши досье, Джулиан.

Хейман полностью оправился от неожиданности. Он покачал головой.

– Извините, старина. Ничего не выйдет. Поговаривают, что вы табу. Люди говорят в узком кругу, сами понимаете, о деле Кормэка. Не могу рисковать. Это окончательно.

Куинн понял, что это действительно так. След закончился. Он повернулся, чтобы уйти.

– Кстати, – сказал Хейман с верхней ступеньки, – вчера я завтракал с Барни Симкинсом. Помните старину Барни?

Куинн кивнул. Барни Симкинс, директор фирмы «Бродерик-Джонс», филиала «Ллойда», по поручению которого Куинн работал десять лет по всей Европе.

– Он сказал, что кто-то звонил ему и спрашивал вас.

– Кто?

– Не знаю. Барни сказал, что звонивший был очень сдержан. Он только сказал, что если вы хотите связаться с ним, то дайте небольшое объявление в «Интернэшн геральд трибьюн», парижское издание, в любой день в течение следующих десяти дней и подпишите «К».

– А он никак не назвал себя? – спросил Куинн.

– Он назвал странное имя, старина, – Зэк.

Глава 15