Переход хода

– Да ты не ори, не ори, и рожи страшные не строй…. Не в буквальном, конечно, смысле, я не о физической смерти…. Ты уж меня прямо монстром сделал, вон, глаза кровью налились…. Не бойся, я Герду не меньше твоего люблю, и Одиссея твоего вдовить в самые мои страшные планы не входило, не бойся. Я о другом.

Левченко, немного успокоившись, спросил:

– Умереть… как Лапиньш?

Генерал кивнул.

– Так точно. Но более достоверно. Намного более…

Левченко почесал затылок.

– Автокатастрофа?

Калюжный махнул рукой.

– Не важно. Техническая сторона значения не имеет. Тут вопрос в другом…. – Достав из пачки на столе сигарету, он закурил, медленно выдохнул дым – и продолжил: – Тут вопрос в правильной подаче материала. Предположим, погибает на нашей территории, где-нибудь в Волоколамске или Твери, от каких-то насильственных причин молодая женщина лет тридцати четырех…. И находят при ней документы Бондаренко Герды Францевны, урожденной Кригер…. На основании чего наши, на то уполномоченные органы, заявляют германскому посольству, что более её розыском заниматься они не намерены, ибо с оной Герды взятки гладки. Сиречь – мертва, ушла в страну Вечной Охоты, в какой ей никакого дела до наших проблем уже нету. Как ты, со своей точки зрения, на это дело посмотришь – ежели ты эту Герду Францевну рьяно разыскиваешь третий месяц, денег на это дело уже ухлопал уйму, и знаешь, что оная Герда Францевна замешана в шашнях с какой-то местной мутной и донельзя подозрительной конторкой, к которой у тебя есть несколько весьма болезненных вопросов, и за которой, как ты подозреваешь, пяток-десяток твоих жмуриков уже числиться? И до какой конторы тебе добраться уже лет пять, как в одном месте ужасно свербит?

Левченко иронично улыбнулся.

– Я буду уверен, что эта контора уводит свою девушку из-под удара, подставляя мне порожняк. И продолжу её искать!

Генерал кивнул.

– Совершенно верно. С Лапиньшем этот вариант, почему сработал? Потому что искали его те, что играют за чёрных, не шибко резво, так, по обязанности, номер отбывали. Предъявили им опознанный каким-то дальним родственником, девятой водой на киселе, труп в рижском морге, но при документах – и все успокоились, дескать, усоп подозреваемый, и дело можно закрывать. А в нашем случае вариант «на, подавись!» не проходит…. Бо девушку шукают не для того, чтобы узнать о самочувствии её сынишки, а для того, чтобы хорошенько выпотрошить наизнанку её саму! Раз уж Одиссея возле неё не наблюдается…

Левченко молча кивнул. Генерал продолжил:

– А теперь рассмотрим второй вариант – эта госпожа Бондаренко, она же Шуман, она же Кригер – погибает где-нибудь на нейтральной территории, например – в Польше или Чехии; и дактилоскопия, и экспертиза ДНК, проведенная соответствующими экспертами соответствующего ведомства Чехии или Речи Посполитой, подтверждает, что погибшая – та самая госпожа Шуман. На основании отпечатков пальчиков и анализа ДНК, сделанного госпоже Шуман ещё в бытность её работы в Бундеснахрихтендинст. Это будет достоверно?

Подполковник согласно кивнул головой.

– Более чем. Вопрос в том, КАК эту экспертизу провести…

– Логично. Эксперты в этом деле становятся ключевыми фигурами – если нам не удастся найти взаимопонимание у полиции, чтобы, значит, из неопознанного трупа сделать госпожу Кригер. Эксперты эти должны будут совершить должностное преступление – именуемое «подлог». И, ежели те, что играют за чёрных, вдруг заподозрят, что какой-либо из экспертов сыграл с ними злую шутку – сам понимаешь, что они с ним сделают. И ладно бы они просто устроили ему отравление угарным газом – они ведь опять Герду начнут искать! Значит?

– Значит, эксперт – и по дактилоскопии, и по ДНК – должен быть безукоризненно честен и с безупречной репутацией. Чтобы ни у кого не закралась мысль о том, что коварные большевики из-за Буга его подкупили…

– Так точно. Стало быть, действовать эти эксперты должны будут в наших интересах не за сумму прописью, а за убеждения. Эксперты – или полицейские, это в том случае, если твои поляки сработают сверхоперативно, и мы сможем подсунуть нужные вещдоки ещё на этапе полицейского расследования. Найдет твой Чеслав таких у себя во Вроцлаве? Или Анджей в Варшаве? Справятся твои бойцы с такой задачей?

Левченко развёл руками.

– Ну, откуда ж мне знать заранее? Я думаю, они сделают всё, что возможно…

Генерал иронично посмотрел на своего заместителя.

– И ты, и я – знаем цену этой фразе. Она меня не устраивает. Она означает, что ты в способностях своих людей не уверен, а также то, что ты заранее внутренне согласен с провалом порученного дела. Пущай такими фразами министры президента успокаивают – в нашем деле никаких «сделаем всё, что можно» – не должно быть! Или – «мои люди сделают», или…. Раз ты в способностях своей агентуры не уверен – значит, что?

Левченко нахмурился и, вздохнув, ответил:

– Значит, надо делать это самому, ни на кого ответственность за дело не перекладывая!

Калюжный удовлетворённо улыбнулся.