Переход Суворова через Гималаи. Чудо-богатыри «попаданца»

Париж

– К вам пришел господин Фуше, мой генерал!

Адъютант, капитан Савари, приоткрыв дверь, внимательно посмотрел на патрона. Тот чуть скривил губы, молчаливо выражая согласие.

Первый консул не любил, когда его отрывали от запланированных дел. Сейчас генерал торопился в оперу, где давали ораторию Гайдна «Сотворение мира». Мероприятие насквозь официальное, на котором обязаны присутствовать все консулы и члены Директории, высшие чиновники и генералы Республики, а также дипломатический корпус.

Луиш Лазар сильно недолюбливал и помпезные мероприятия, и бесцельную трату времени в театре или на балете, но, воленс-ноленс, положение обязывает, он должен подавать пример. Тем более в опере с ним должен сидеть рядом князь Голенищев-Кутузов, чрезвычайный полномочный посол и генерал-аншеф русской армии.

Такая нарочитая демонстрация франко-русской дружбы должна была произвести определенное впечатление на посланников Англии и Австрии.

Хотя война с этими государствами сейчас не шла, но с первой морской державой царило шаткое перемирие, настолько ненадежное, что Гош приказал флоту и армии быть готовыми к любым неожиданностям. С цезарцами был заключен «вечный мир», хотя обе стороны прекрасно понимали неизбежность новой войны за Италию.

Австрийцы, как британцы, почти открыто демонстрировали свою враждебность, потому в Париж отправили не полномочных послов, а всего лишь посланников, чтобы хотя бы еще этим назначением сильнее раздражить Республику.

Сегодня же, посмотрев на столь резкое франко-русское сближение, что сейчас настоятельно нужно, как воздух, враги поневоле призадумаются. Потому опаздывать было нельзя категорически, ибо, как прежде говаривали в Париже, еще до революции, точность – вежливость королей. Сравнение с монархом вызвало у Гоша улыбку. Члены Директории вчера предложили ему стать пожизненным консулом, первым среди триумвирата.

Весьма странное предложение! Получить власть, практически равную королевской, хотя таковым не являясь…

– Что мне сказать министру полиции, генерал?

– Надеюсь, по пустякам он меня беспокоить не станет! Зовите!

Тут же в кабинет прошмыгнул глава сыска страны в тщательно пошитом фраке и в ослепительно-белых кружевах. Гош моментально насторожился – министр обязан быть в опере, и коль скоро он находился здесь, случилось нечто чрезвычайное.

– Мой генерал, прошу простить, но я только что узнал важное сообщение. Жорж Кадудаль в Париже! На вас готовится покушение, возможно, сегодня! Я прошу вас не ехать в оперу.

– Оставьте, Фуше! – Гош властно махнул рукой, пресекая возражения министра. – Я обязан быть в опере, или вы хотите бросить тень на наш союз с императором Петром?

– Что вы, мой генерал! – Фуше смутился и сделал шаг назад. – Я просто опасаюсь за вашу жизнь!

– Полноте, мсье министр.

Употреблением слова «господин» генерал Гош невольно выразил неприязнь военных к судейским крючкам.

– Я столько раз ходил в атаку и проливал кровь, что меня не испугает бандит и убийца! Пусть даже это будет Жорж Кадудаль! Самозваный генерал короля… который тоже самозванец! Полноте министр, выполняйте свои обязанности, а я свои!

Гош посмотрел на настенные часы и, жестом приказав Фуше следовать за ним, быстро вышел из кабинета. Тем же размашистым шагом он спустился по мраморной лестнице, придерживая шпагу ладонью – лакеи предупредительно открывали перед ним двери.

Усаживаясь в карету вместе с министром полиции, что решительно за ним последовал, Гош приказал кучеру резким, командным голосом, словно находился на поле сражения:

– Гони что есть сил, самой короткой дорогой! И пусть мостовая запылает под колесами!