Перехваченные письма

Период (сегодня неделя) нервности прошел, я опять мудр и уравновешен. Уничтожь первые письма, но сохрани в Памяти. И согласись с тем, что Борис — это весьма сильно действующее средство и что на своих друзей, к числу которых я считаю себя принадлежащим, он взваливает бремена неудобоносимые — тоски по объятиям и метафизического отчаяния. Гуляй и отдыхай, постарайся остаться там подольше.

Вчера был день особенно насыщенный. Утром письмо тебе, визит матери, поездка по делу. В 11 ч. — у Бориса, с ним до 6. Вечером был разговор с женой. Объяснился полностью («…что же касается до больной „женщины“, то связь моя с ней совсем иная, чем ты думаешь, и не сексуальная. Знай, что бывают и такие отношения между людьми»). Софья плакала. Я ей сказал, что ее ошибка была: 1) в недостаточно бережливом отношении к брачной жизни — последний год совместно мы не жили; 2) в том, что она слушалась советов людей, оккультно мне враждебных. Посоветовал ей серьезно подумать о своей жизни, новом браке и т.д.

Потом — Yvette, где в кругу мудрецов превозносил Бориса до звезд (мудрец: «Да, гениальность, страдание; а сердечность в нем есть?» Я, после разъяснения: «Да, есть, но еще очень скрытая») — и опозорил Пусю, который чуть не плакал и потом объяснился со мной в любви. Наконец, совершенно утомленный, пошел с Мишкой к Беби, где было 9 человек.

До завтра, целую.

* * *