Перекличка мертвых

Тенч со скептической миной переводил взгляд с одного снимка на другой.

— Это цифровые фотографии, так ведь? — спросил он. — С ними очень легко мухлевать.

— Мухлеж имеет место, мистер Тенч, но не с фотографиями, — заявил Ребус, чувствуя, что пора вмешаться.

— Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду?

— Нам нужно его имя, — сказала Шивон. — Мы можем узнать его завтра в суде, но хотим узнать сейчас и от вас.

— А зачем вам это?

— Да потому, что мы… — Шивон секунду помедлила. — Потому что я хочу уловить связь. Два раза вы приезжали в лагерь, чтобы остановить заваруху… — она ткнула пальцем в фотографию, — то есть остановить его. Потом вы ожидали его освобождения из-под стражи. А теперь вот это, — она снова указала на фотографии.

— Да он простой подросток из неблагополучной части города, — сказал Тенч, не повышая голоса, но подчеркивая каждое слово. — Неблагополучная семья, неблагополучная школа, неправильный выбор пути. Но он живет на моей территории, а это значит, что я должен следить за ним, так же как и за каждым несчастным ребенком, оказавшимся в одинаковом с ним положении. Если это преступление, сержант Кларк, я готов сесть вместе с ним на скамью подсудимых.

Капля слюны, вылетевшая из его рта, попала на щеку Шивон, и ей пришлось стереть ее пальцем.

— Его имя, — повторила она.

— Ему уже предъявлено обвинение.

Луиза Тенч продолжала сидеть в кресле, положив ногу на ногу и уперев взор в экран телевизора.

— Гарет, — обратилась она к мужу. — «Эммер-дейл».

— Вы же не хотите, мистер Тенч, чтобы ваша супруга пропустила серию любимой мыльной оперы? — вмешался Ребус.

Титры уже бежали по экрану. Миссис Тенч, взяв в руки пульт, поставила палец на клавишу регулятора громкости. Три пары глаз буквально сверлили Гарета Тенча, а Ребус произнес одними губами имя Дениз.

— Карберри, — сказал Тенч. — Кейт Карберри.

Динамики внезапно взревели музыкой. Сунув руки в карманы, Тенч поспешно пошел прочь из комнаты. Ребус и Шивон, постояв некоторое время молча, распрощались с дамой, забравшейся с ногами в кресло. Та, уже успевшая погрузиться в свой иллюзорный мир, не ответила. Входная дверь была полуоткрыта, и Тенч, расставив ноги, стоял снаружи, поджидая их.

— Клеветой никто ничего хорошего не добивался, — объявил он.

— Мы просто делаем свою работу, сэр.

— Я вырос вблизи фермы, сержант Кларк, — сказал он. — Мне хорошо знаком запах навоза, я узнаю его сразу, чуть только потянет ветерком.

— А я, как увижу клоуна, сразу и безошибочно его узнаю, даже если на нем нет шутовского колпака, — глядя на него снизу вверх, ответила Шивон.

Она зашагала к машине, а Ребус, задержавшись рядом с Тенчем, склонился к его уху:

— Женщина, которую ударил по голове ваш мальчик, ее мать. А это значит, что дело никогда не закончится, понимаете, о чем я говорю? Не закончится, пока мы не добьемся того, чего хотим. — Снова склонившись к Тенчу, он для большей доходчивости добавил: — Ваша супруга пока не подозревает о Дениз?

— Так вот как вы узнали, что я Озиман, — догадался Тенч. — Вам рассказала Эллен Уайли.

— Не слишком умно с вашей стороны, господин муниципальный советник, шалить на стороне. Тут скорее деревня, чем город, и все выплывает рано или…

— Господи, Ребус, да ничего такого не было! — зашипел Тенч.

— Это вы не мне объясняйте, сэр.

— Теперь, как я понимаю, вы проинформируете своего нанимателя? Ну что ж, пусть делает что хочет — я не пасую перед ему подобными… и перед подобными вам тоже.

Тенч бросил на Ребуса вызывающий взгляд, но тот, постояв еще секунду, улыбнулся и пошел вслед за Шивон к машине.

— Может, все-таки позволишь? — спросил он, застегивая ремень безопасности.

Повернувшись к нему, она увидела у него в руке пачку сигарет.

— Только не закрывай окно, — велела она.

Ребус курил, выпуская дым в вечернее небо. Они не проехали и сорока ярдов, как вдруг их обогнала машина и, взвизгнув тормозами, преградила дорогу.

— Что это, черт возьми? — процедил сквозь зубы Ребус.

— Да это же «бентли», — усмехнулась Шивон.

И точно, при свете тормозных огней они увидели, как Кафферти, выбравшись из машины, направился к ним. Подойдя, он нагнулся к открытому окну пассажирской двери.

— Остынь, ты не у себя дома, — предостерег его Ребус.

— Да и вы тоже. Побывали в гостях у Тенча, да? Надеюсь, он не пытался вас купить?

— Он уверен, что ты платишь нам пять сотен в неделю, — ответил Ребус. — И сделал нам контрпредложение: по штуке каждому.

Он выпустил струю дыма в лицо Кафферти.

— Я купил паб в Портобелло, — сообщил Кафферти, махая рукой перед носом, чтобы отогнать дым. — Пойдем выпьем?

— Ну уж нет, лучше помру от жажды, — ответил Ребус.

— Может, просто посидим?

— Что вам нужно? — спросила Шивон, не снимая рук с руля.

— Это я ее так раздражаю, — спросил Кафферти Ребуса, — или у нее крепнет характер?

Вдруг он сунул руку в окно и схватил одну фотографию из пачки, лежавшей на коленях у Ребуса. Затем, отойдя на пару шагов от машины, поднес к глазам. Шивон, в одно мгновение выскочив из машины, бросилась к нему:

— Я сейчас не в настроении шутить, Кафферти.