Перекличка мертвых

— Да и самих домов тоже скоро не будет — застройщики уже положили на них глаз. А это значит, что исчезнет луг, а после него и лес… А я знал, что вы придете. — Он замолчал, ожидая реакции Ребуса. — Не именно вы… но кто-то из ваших.

— Из-за?…

— Тревора Геста, — спокойно, но твердо произнес молодой человек. — Я узнал из газет, что его убили. А когда сообщили, что расследование передано в Эдинбург… я подумал, что в его деле, наверно, упоминается мое имя.

Ребус кивнул и вытащил из кармана сигареты.

— Не возражаете?…

— Лучше не надо — деревьям это тоже не понравится.

— Они что, ваши друзья? — спросил Ребус, убирая сигареты в карман. — Итак, вы узнали о Треворе Гесте?…

— Из сообщений в газетах. — Баркли замолчал, вспоминая. — По-моему, в среду. Я сам, как вы понимаете, газет не покупаю — у меня нет времени их читать. Но я увидел заголовок в «Скотсмене». Прочел и понял, что его считают жертвой серийного убийцы.

— Жертвой убийцы… да.

Ребус отшатнулся, когда молодой человек вдруг вскочил и шагнул к нему, но тот устремился мимо него в глубину леса.

— Идите за мной, — бросил он, обернувшись и поманив его пальцем, — я вам кое-что покажу.

— И что же вы мне покажете?

— То, ради чего вы сюда приехали.

Ребус, недолго поразмыслив, двинулся следом за Баркли.

— Дункан, а это далеко? — спросил он, поравнявшись с парнем.

Баркли молча помотал головой, продолжая идти вперед решительным и размашистым шагом.

— Вы много времени проводите в лесу?

— Сколько могу.

— И в других лесах тоже бываете?

— Я собираю природный материал всюду.

— Природный материал?…

— Ветки, коряги, корни…

— И в районе Лоскутного родника?

Баркли, обернувшись, посмотрел на Ребуса:

— Что — в районе Лоскутного родника?

— Вы там бывали?

— Да нет.

Баркли вдруг остановился, да так неожиданно, что Ребус чуть было на него не налетел. Глаза молодого человека расширились; он хлопнул себя по лбу. Ребус обратил внимание на его покрытые синяками и шрамами пальцы — типичные руки мастерового.

— Господи боже! — воскликнул Баркли. — Так вот что вы подумали!

— И что же, по-вашему, Дункан?

— Вы думаете, что это сделал я! Я!

— Неужели?

— Матерь божья… — Баркли покачал головой и снова еще быстрее двинулся вперед; Ребус с трудом поспевал за ним.

— Да я просто хочу узнать, из-за чего вы повздорили с Тревором Гестом, — произнес он в промежутке между двумя глубокими вдохами. — Проверка старой информации, вот из-за чего я здесь.

— Но ведь вы считаете, что это моих рук дело!

— А в действительности?

— Нет!

— Тогда и беспокоиться не о чем.

Ребус огляделся, не совсем понимая, где они находятся. Он мог вернуться обратно, идя по следу автомобильных шин, но не знал, найдет ли место, где надо свернуть, чтобы выйти на луг и дальше, к цивилизованному миру?

— Поверить не могу, что вы так думаете, — горестно проговорил Баркли, качая головой. — Я даю новую жизнь дереву. Мир природы для меня все.

— Но ведь Тревора Геста нельзя превратить в вазу для фруктов!

— Тревор Гест был животным, — безапелляционно заявил Баркли и снова внезапно остановился.

— А разве животные не часть природы? — поинтересовался Ребус, с трудом переводя дыхание.

— Вы же понимаете, что я имею в виду. — Он обвел взглядом лес. — В «Скотсмене» было сказано, что он сидел за кражу со взломом, изнасилование…

— Склонение к половому акту.

Баркли, не обращая внимания на слова Ребуса, продолжал:

— Его упрятали потому, что в конце концов уличили — шила в мешке не утаишь. Но он задолго до этого вел себя как животное. — Баркли снова двинулся в глубь леса.

Перевалив через вершину холма, они начали спускаться вниз. Ребус пошарил глазами в поисках чего-нибудь, похожего на оружие; наклонился и поднял с земли палку, но, когда попробовал на нее опереться, она с треском сломалась, оказавшись совсем гнилой.

— Так что вы собирались мне показать? — спросил он.

— Еще одну минуту. — Для наглядности Баркли поднял вверх указательный палец. — Послушайте-ка, я ведь даже не знаю, кто вы такой.

— Меня зовут Ребус. Я инспектор уголовной полиции.

— Знаете, я ведь общался с вашими… ну, когда это случилось. Пытался привлечь внимание к Тревору Гесту, но все без толку. Я тогда был подростком и считался парнем «с чудинкой». Жители Колдстрима подобны большому племени, инспектор. Если не вписываешься в него, очень трудно притворяться, что ты его часть.

— Может быть, и так, — согласился Ребус, хотя в действительности хотел спросить: «О чем ты, черт возьми, толкуешь?»

— Но сейчас стало получше. Люди видят вещи, которые я делаю, и могут рассмотреть в них искру таланта.

— А когда вы перебрались в Келсо?

— Вот уже третий год, как я здесь.

— Вам, должно быть, здесь нравится?

Баркли посмотрел на Ребуса, и на лице его промелькнула едва заметная усмешка.

— Пытаетесь поддерживать разговор, да? Потому что нервничаете?

— Я не люблю играть в игрушки, — отрубил Ребус.

— А я могу сказать вам, кто любит, — тот, кто выставил на обозрение эти трофеи у Лоскутного родника.

— Вот тут мы сходимся.

Ребус вдруг зацепился штаниной за какой-то сук и чуть не упал.

— Смотрите под ноги, — не оборачиваясь, бросил Баркли.