Перекрестки

Потому что у храма стоит дан Эмилио. Может, он и страшный, и некрасивый, и шрамами обезображен. Но Серене это не важно. Она видит только этого мужчину. И смотрит… так…

Она сияет и светится!

А потом дана Оливия вдруг почувствовала… словно холод. И страх.

Кто-то смотрел на девушку. Так смотрел…

Жадно.

С плохой, недоброй жадностью, с которой не просто присваивают и запирают – рвут на части, чтобы, не дай бог, сокровище другому не досталось. Но отследить, кто это, дане Дилореццо не удалось.

В храме?

Вот ведь засада… нельзя оглядываться как хочется. А взгляд чувствуется, взгляд свербит, взгляд морозит спину… Надо поговорить с даном Джакомо. Надо рассказать ему.

Дана Оливия была чуточку несправедлива к подопечной.

Да, ей не досталось тех свойств, которые были у Мии и Лоренцо, но кровь-то одна! И эта кровь придавала нечто притягательное Серене. Мужчины чувствовали – не глазами, не нюхом, они просто реагировали на привлекательную девушку.

Женщины не осознавали, что происходит… на них это просто не действовало. И, скорее всего, у Джулии будет так же.

Та же неизъяснимая притягательность. Обаяние, которое не потеряется с возрастом, которое не зависит от красоты или ума, почти животная притягательность…

Поэтому дана Оливия и не могла понять, что происходит.

Но…

Выходя из церкви, Серена коснулась руки Эмилио, принимая святую воду. И в толпе людей один задохнулся от гнева.

Его!

Эта – ЕГО!!!

Надо только узнать, кто она. А дальше… а дальше все и так ясно.

* * *

Ровно через два дня Джакомо был сильно удивлен.

– Дан?

Дан Густаво Бьяджи улыбнулся хозяину дома.

– Дан Феретти. Рад вас видеть.

– Прошу вас, дан, – опомнился Джакомо. Конечно, сам он гостю дверь не открывал, но так уж получилось, дан Бьяджи просто подгадал, когда Джакомо подошел к дому. – Мы знакомы?

– Полагаю, вы слышали обо мне. Дан Густаво Бьяджи.

– Эм-мм… рад знакомству, – пробормотал Джакомо.

Слышал?

Это мягко сказано.

Король драгоценных камней. Ему принадлежат несколько шахт, в которых добывают рубины и сапфиры. И род у него серьезный… разрослись, разбогатели…

Мысли не мешали Джакомо проводить гостя в залу и достать бутыль с вином и кубки. Самостоятельно, не привлекая слуг.

Мало ли что?

– Я хочу с вами поговорить о вашей племяннице.

– Мие? – удивился Джакомо.

– Нет. Меня интересует дана Серена Феретти.

– Я вас внимательно слушаю, – согласился Джакомо.

– Я хочу на ней жениться.

– ЧТО?!

Джакомо ожидал многого, но чтобы так?! Позвольте! Серена?! Их Серена?!

– Дан, вы… это такая честь…

Дан Бьяджи снисходительно улыбнулся. Честь, безусловно.

– Но… наша Серена еще молода. Нет ли ошибки?

– Я видел ее два дня назад, в храме, – спокойно сообщил дан Густаво. – С сопровождающей ее даной Дилореццо.

– Дан… – Джакомо замялся на секунду, а потом рассудил, что такая удача не каждый день выпадает. – Я согласен.

– Замечательно. Тогда прошу вас позвать сюда мою невесту.

Джакомо кивнул и коснулся колокольчика.

* * *

Серена Феретти ждала чего угодно, когда ее вызвал дядя. Но…

Дядя Джакомо был не один. Рядом с ним в кресле сидел пожилой человек, даже чуть постарше дяди на вид. Сухопарый, выглядящий так, словно он что-то острое проглотил, с темными волосами и жестокими темными глазами.

И выражение лица у него было весьма неприятным.

Он ее так разглядывал… словно Серена была чем-то неодушевленным. Его… собственностью?

Серена кое-как собралась и поклонилась.

– Дядя, вы меня звали?

– Да, дорогая Рени. Знакомься, это дан Густаво Бьяджи. Твой будущий муж.

Серена никогда не падала в обморок, но сейчас ощутила, что близка к этому.

– Что?! Кто?!

Опасно шатнулась под ногами комната…

– Дан Густаво Бьяджи. Твой будущий муж, – терпеливо повторил Джакомо.

– Но я же…

– Можешь не благодарить меня. Подойди ближе.

Словно птичка, зачарованная повелительным тоном, Серена сделала два шага вперед.

Мужчина поднялся из кресла, ловко поймал ее за руку – и на палец скользнуло нечто ледяное.

Рени скосила глаза.

Рубин… и огромный.

– Я…

– Отвернитесь, Феретти, – скомандовал дан Густаво.

Джакомо послушно отвернулся к камину. И в следующую секунду…

Серена не успела ни увернуться, ни возразить, ни…

Жесткие мужские руки легли на плечи, холодные и почему-то скользкие губы коснулись губ… и в ее рот полез чужой язык.

Это оказалось последней каплей. Девочка упала в обморок.

* * *

Мия вернулась домой поздно.

Сегодня она была в своем доме на Приречной. Проверила слуг, выдала им зарплату за несколько месяцев, сходила к стражникам, отнесла туда несколько лоринов…

Все было просто отлично.

Ньора Анджели с сыновьями содержали дом в чистоте и порядке, если ньора и приворовывала, то не больше нормы… это не страшно. Сад был ухожен, дом побелен, стража регулярно проходила мимо… Отлично!

Все просто отлично!

А вот дома…

– Дана Мия…

Барбара манила девушку откуда-то из-под куста. Мия еще и в дом зайти не успела… и теперь послушно шагнула в сторону. Ньора Барбара ее устраивала.

Ей нравилось, как она приглядывала за малышками, женщина была, может, и не сильно грамотной, но душевного тепла она детям отсыпала с избытком. И потискать, и погладить, и сладенького дать… Рени и Джу к ней очень привязались.