Перекрестки

Служанка не знала. Но догадываться могла. Леонардо за время своего пребывания в Маньи героически огулял аж четырех служанок. Может, эданна про какую-то и узнала? Такое тоже могло быть.

Или сказал что-то не то…

В любом случае – горе и ужас. И надо бы поспешить к эданне Сусанне.

Адриенна распорядилась надеть темно-синее платье и достать голубую ленту. Вплетет в волосы, и нормально. Для траура этого хватит.

Пока она причесывалась, в дверь постучали. Служанка метнулась – и тут же вернулась обратно.

– Дана Адриенна, к вам эданна Диана.

– Проси немедленно! – поднялась Адриенна. И поскольку эданна уже входила и преотлично ее слова слышала, приказала служанке: – Выйди вон.

Служанка прикрыла за собой дверь.

Эданна Диана подождала несколько секунд, потом открыла ее, никого не обнаружила и снова закрыла.

– Дана Адриенна, благодарю.

– Эданна Диана, разрешите выразить вам свои соболезнования. Наверное, это безумно… неприятно, когда в твоем доме… вот такое…

Эданна оценила.

Все верно, соболезновать ей по поводу невестки – глупо и нелепо. А так, вроде бы и сочувствуют, но повод… Нет, не тот. Действительно, неприятно, когда такой бардак в твоем доме.

– Дана Адриенна, я решила поговорить с вами, поскольку…

Теперь настала очередь мяться уже эданне Диане. А что тут скажешь?

Адриенна благородно пришла ей на помощь.

– Поскольку больше не с кем. Моя мачеха, скорее всего, в истерике, а отец рядом с ней. Меня вы тоже знаете и понимаете, что со мной можно обговаривать разные вопросы.

Эданна Диана кивнула.

– Для своего возраста вы удивительно умны, дана.

Адриенна улыбнулась.

– Ум и глупость не зависят от возраста, эданна. К примеру, ваши внуки уже сейчас умнее своей матери… простите.

Эданна улыбнулась. Они друг друга преотлично поняли.

– Я не хочу, чтобы эта история с убийством и самоубийством стала широко известна. Это бросит тень на Маньи…

Адриенна кивнула.

– Эданна Диана, я думала уже об этом. Полагаю, Леонардо надо похоронить здесь, в Маньи. Есть же какое-то кладбище…

– Безусловно.

– Завтра же. И тихо. И… в Маньи есть лекарь?

– Конечно, дана.

– Надо бы его пригласить, пусть осмотрит мою мачеху, даст ей капельки или что-то такое… чтобы она спокойно перенесла и похороны, и дорогу…

Эданна Диана кивнула.

– Я приглашу. Вы хотите уехать?

– Чем скорее, тем лучше. Сусанна и так невыносима, а уж в горе станет попросту омерзительна, – резко выразилась Адриенна.

Эданна Диана искренне порадовалась. И за себя, и за девушку… находка! Истинная находка!

Ах, почему ее бестолковый сын не мог жениться на такой девушке? Почему ему попалась эта дура Фабиана? Не повезло…

– Мне ее жаль, конечно. Единственный сын.

– Леонардо не только здесь путался со служанками, – отрезала Адриенна. – В СибЛевране у него есть незаконный сын, может, и в столице тоже есть. Эданна Сусанна может выбрать любого из них.

– Незаконный сын? Я не знала об этом…

– Тем не менее. Я все думаю, может быть, эданна Фабиана о нем узнала? Такой приступ ревности…

Эданна Диана задумчиво кивнула.

Какая замечательная версия! Адриенну стоит поблагодарить!

– Вполне возможно. Дана СибЛевран, тогда я распоряжусь, чтобы накрывали на стол, пообедаем, поговорим…

– Я вам буду весьма признательна, эданна Маньи.

– Что вы, деточка. Просто эданна Диана. И помните, вам в Маньи всегда будут рады.

Адриенна поняла правильно.

И запомнила – правильно.

* * *

Они стояли в часовне.

Падре Бернардо согласился отслужить мессу по обоим. И по эданне Фабиане, и по Леонардо… что уж ему пообещала за это эданна Диана?

Адриенна не знала.

Ей было и не интересно, и не слишком важно. Ей хотелось домой.

На предзимнюю ярмарку хотелось.

Снова увидеть Мию и поговорить с ней о Лоренцо.

А еще… ей было все же немного неприятно.

Эданна Сусанна так сдала за эти несколько часов, что смотреть на нее было страшно.

Вся бледная, несчастная, осунувшаяся… кажется, даже постаревшая лет на двадцать. Дан Марк бережно поддерживал супругу под локоток, но Сусанна его даже не видела.

Стояла, смотрела ввалившимися глазами на гроб с телом Леонардо.

Сын.

Хороший ли, плохой ли, а сын. И она даже похоронить его в Манчини не сможет. Там их просто не примут, откажут… да и везти туда тело через половину королевства…

Леонардо уснет на местном кладбище, рядом с эданной Фабианой, и над ними прорастут колокольчики и полынь. Тут все ими заросло.

Станет ли эданна разговаривать с сыном Леонардо от ньоры Анны? Признает ли его внуком?

Адриенна не знала. Для нее была важна кровь, она бы в жизни от родни не отказалась. А для эданны Сусанны – статус.

Но девушке почему-то казалось, что горюет эданна не о сыне – о себе. Это она осталась одна. Это ей некого продавать, чтобы выгодно пристроиться в жизни. Это у нее неопределенность.

Леонардо – что? Был и умер, его только оплакать, а вот эданне жить дальше. А ведь такие бабы больше всего на свете боятся трех вещей.

Старости, нищеты и одиночества́.

Обычно они их так боятся, что себе на голову и накликают. Жизнь, она ведь тоже справедлива. Но что толку философствовать?

Адриенна знала, что после похорон будет поминальная трапеза. А потом, наутро, они погрузятся в кареты и поедут домой.