Перекрестки дорог (СИ)

Дальше все шло по расписанию: тосты, закуски, горячее, разговоры, в которых я почти не принимал участия, хотя отношение ко мне со стороны присутствующих было как к хорошему знакомому, хождение по квартире туда-сюда, танцы… И гитары. Две. Как и говорил Рома, был еще парень, что составил замечательный дуэт хозяину. Похоже, близкий друг, наверняка вместе учились – сыгранность замечательная. Я наслаждался музыкой, пока не пришел какой-то чел и не прошептал что-то на ухо Роме. Тот нахмурился, отложил инструмент и вышел из комнаты. Дослушав песню в исполнении уже одного музыканта, я решил, что сейчас подходящий момент покинуть эту, в общем-то, приятную тусовку, и пошел вслед за своим знакомцем в прихожую. Но развернувшийся на моих глазах скандальчик резко изменил намерение уйти на противоположное.

В коридоре девушка Ромы держалась рукой за покрасневшую щеку, а у дверей одевался один из гостей. Сам же хозяин и его друг, что оторвал Ромку от игры на гитаре, стояли рядом у выхода из кухни – оба злые.

– Подумаешь, поцеловались! Я тебе уже говорила, что не намерена ждать два года! – она отвела руку от лица и тоже стала собираться на выход, лихорадочно надевая сапожки и натягивая курточку.

– Счастливо отслужить! – с сарказмом бросила она фразу Роману, перед тем, как хлопнуть дверью, выходя из квартиры следом за уже ушедшим гостем. Оскорбленный поведением своей девушки, парень стоял, глядя с ожесточением на закрытую дверь, и сжимал -разжимал кулаки, не в силах упокоиться.

– Не обращай внимания, Рома, она просто дура, – пытался успокоить его друг, обхватив рукой за плечи. Во мне это вызвало чувство ревности, причем, совершенно необоснованное – я это понимал.

– Да отстань ты! – вспылил разозленный парень, стряхивая чужую руку с плеч.

– Все, чуваки, пьянке-гулянке конец, давайте по домам, – обратился Рома в мою сторону, но глядя как-то вскользь, мимо. Я оглянулся – в дверях комнаты, оказывается, стояли участники вечеринки чуть ли не в полном составе. Все зашевелились, неприятная ситуация погасила веселье, что царило до этого в квартире, народ начал готовиться на выход. Я же отошел в комнату, ожидая, пока приглашенные уйдут, и раздумывая, как же остаться здесь на ночь – ведь мне представилась неожиданная возможность попытаться сблизиться с Ромкой без помехи в виде девицы.

Довольно быстро друзья будущего солдата покинули квартиру, остались только тот парень, что в прихожей с Ромкой был, и гитарист. В квартире наступила тишина. Роман зашел в комнату, увидал нас, сидящих в разных углах, и усмехнулся:

– Давайте выпьем, что ли, – он подошел к столу, налил в первые попавшиеся четыре рюмки, махнул нам рукой, подзывая. Мы молча подошли и взяли по стопке.

– За нас, ребята, – произнеся этот незамысловатый тост, Роман, не дожидаясь нас и не чокаясь, опрокинул водку в себя. Все повторили его действия. Закусывая, все немного расслабились после так неожиданно завершившейся вечеринки. Или для нас она продолжалась?

– Чех, пойдем, побренчим, – позвал он своего друга-гитариста, направляясь к дивану, где лежали обе гитары.

– Алексей, а ты чего не ушел? – равнодушно поинтересовался он у меня, пока перебирал струны, обдумывая, видимо, что сыграть.

– Да, знаешь, я с другом квартиру снимаю, ну и предупредил его, что на гулянку иду. Он обрадовался, сказал, что тогда девушку приведет, и чтобы я не вздумал рано возвращаться, – врал я, имея отдельную однокомнатную квартиру без всяких там соседей-сожителей.

– А, ну тогда можешь у меня переночевать. Как видишь, места здесь хватает: родичи на даче, – спокойно предложил мне парень, тут же еще больше обнадежив:

– Чех с Зимой рядом живут. Мы с ними в одной школе учились с пятого класса.

Между тем ребята что-то обсудили тихими голосами, и Чех повернулся в нашу сторону:

– А может, в клуб ночной рванем? Время-то еще детское.

– Нет, я кураж потерял, никуда не хочу, – отказался Роман. «Какие он слова-то знает», – подумалось тогда мне.

– Ради тебя стараемся, – поддержал друга Зима. Интересно, почему у него такое прозвище? – Между прочим, там девок навалом, – вроде он еще что-то хотел сказать, но замолчал.

– Не хочу, сказал же! – повысил голос Роман и начал напевать что-то неизвестное мне. Чех ввел в льющийся печальный мотив свою партию, придав звучащей музыке некоторую надрывность. Я закрыл глаза, слушая незнакомую песню, от которой становилось грустно на душе. Уж очень проникновенно получалось у ребят. И в тему.