Перекрестный галоп

Сунь-цзы, отец боевой тактики, утверждал: «Если силы равны, тогда сражайся так, чтобы удивить противника. Если ты в меньшинстве, воздержись от схватки».

И я решил, что если появятся двое или больше, буду просто наблюдать из укрытия, воздержусь от схватки.

* * *

В три часа дня, все еще наблюдая за двором перед конюшнями, я позвонил мистеру Хугленду. Своего номера телефона я ему не сообщил, не хотел, чтобы он, пусть даже без злого умысла, передал его не тому человеку.

— О, привет, — сказал он. — А я ждал вашего звонка.

— Ждали?

— Да. Получил ответы на несколько ваших вопросов.

— И?

— Покойный совершенно точно был Родериком Уордом, — сказал он.

— О…

— Вы вроде бы разочарованы?

— О, нет, нет, ничего подобного, — ответил я. — Просто немного удивлен. Все это время пытался убедить себя, что Родерик Уорд инсценировал свою смерть, что на самом деле он жив.

— И кого же тогда, по-вашему, нашли в машине? — спросил Хугленд.

— Не знаю. Я просто сомневался, что это Уорд. С чего вдруг такая уверенность, что это он?

— Я говорил с патологоанатомом.

— Так он провел тест на ДНК?

— Нет, не проводил. До тех пор, пока я его об этом не попросил. — Он рассмеялся. — Кажется, нагнал на беднягу страха. Весь так и побледнел и бросился в лабораторию. А сегодня утром позвонил мне и сообщил, что проверил имевшиеся у него образцы, и профильные показатели совпали с теми, что имелись в базе данных на Уорда. Так что не осталось никаких сомнений, что тело, найденное в реке, его.

Что ж, теперь, по крайней мере, можно вычеркнуть Родерика из списка подозреваемых в шантаже.

— А патологоанатом подтвердил, что вода в легких Уорда та же, что и в реке?

— О, простите. Совсем забыл его спросить.

— Ну а сестра Уорда? — осведомился я. — О ней что-нибудь удалось выяснить?

— Да, я узнавал. Оказывается, в то утро, когда состоялись слушания, у нее сломалась машина, и она в суд опоздала. Из офиса коронера позвонили и сказали, что вынуждены провести слушания без нее, и она согласилась.

— Но ведь она живет в Оксфорде, — заметил я. — Могла бы доехать и на автобусе, верно? Даже пешком дойти.

— Как выяснилось, она переехала, — сказал Хугленд. — Они называли мне ее адрес, но я точно не запомнил. Где-то в Эндовере.

— О, — снова произнес я. — Что ж, спасибо за звонок. Похоже, что я лаял не на то дерево.

— Да, — задумчиво протянул он. — Жаль, очень жаль. Все это могло пригодиться для хорошего рассказа.

— Да, — эхом откликнулся я.

— Ну, например, для вашей газеты? — Он явно прощупывал почву.

— Вот только я никакой не журналист, — со смешком ответил я. — Просто прирожденный скептик. Ладно, всего хорошего.

Я улыбнулся и отключил мобильник.

До сих пор так никто здесь и не появился.

* * *

Я доел остатки вчерашней китайской еды, выпил молока.

Почему кому-то понадобилось, чтобы я умер? Ведь, вне всякого сомнения, эти негодяи собирались меня убить. Просто представить невозможно, в каком состоянии находился бы я сейчас, простояв на одной ноге четыре дня и три ночи. Уже умер бы, наверное, или находился на грани смерти.

Но кому это было выгодно? И почему?

Может, это ответная реакция на мое резкое высказывание по телефону о том, что лошади миссис Каури будут отныне выступать в силу своих способностей и возможностей, а не ради интересов шантажиста?

Преднамеренное хладнокровное убийство — это самый жесткий и радикальный поворот событий, нет никаких сомнений в том, что мое похищение и заточение было преднамеренным и хладнокровным. Никто просто так не станет носить с собой полотенце, пропитанное эфиром, — на тот случай, если вдруг пригодится усыпить кого-то; никто не станет держать при себе пластиковую ленту, крепкую стальную цепь достаточной длины и с замком — на тот случай, если вдруг кого надо будет подвесить к стене. Мое похищение было хорошо спланировано и четко исполнено, не думаю, что судебная экспертиза нашла бы много улик, указывающих на исполнителей. Скорее всего, вообще не нашла бы.

Так к чему тогда им вообще возвращаться сюда и проверять, сработало ли? Возвращение лишь повысило бы шансы оставить следы. Убийц, наконец, просто могли бы заметить. Может, они уверовали в то, что я уже мертв?

Неужели не знают? Никогда и ничего не принимай на веру. Всегда проверяй.

* * *

Солнце зашло вскоре после пяти, и тут же резко похолодало.

Но я все еще ждал. И по-прежнему никто не приходил.

Может, напрасно трачу время?

Вполне возможно, подумал я, но что еще оставалось делать? Лучше уж сидеть здесь, на свежем воздухе, чем валяться на постели и разглядывать разводы на потолке спальни.

Я немного походил, чтоб согрелись пальцы на левой ноге. Фантомные боли на месте пальцев бывшей правой ноги давали о себе знать. Казалось, их жжет как огнем. Как-то утомительно все это.