Перекрестный огонь

— Истинно так, и я пришел в качестве исповедника. Он ждет снаружи в компании ваших карателей.

— Вы? — громыхнул Жоу. — Что вы замышляете, Барагрий? Кальпурния, что вы знаете об этом?

— Ровно столько, сколько сейчас услышала от почтенного Барагрия. Ваше преподобие, может быть, это просто говорит моя неопытность, но обычно ли это для дипломатического представителя епархии — прибывать без объявления и брать на себя такую роль в расследовании Арбитрес?

— Как я уже говорил, я прибыл сюда ранее для аудиенции с арбитром Леандро, — Барагрий наконец перевел взгляд с Жоу на Кальпурнию. — Завершив ее, я воспользовался возможностью посетить своих коллег в часовне Врат Справедливости, чтобы помолиться и пообщаться с ними, естественно, с согласия арбитра-сеньорис. Во время нашего разговора прибыло сообщение, что некий заключенный попросил встречи с исповедником Экклезиархии, и капелланы гарнизона удостоили меня чести, пригласив исполнить этот долг. Поскольку этот заключенный числится в каталоге за вами, арбитр Кальпурния, и поскольку мы с вами в любом случае работаем вместе, это выглядело счастливым совпадением. Я уверяю вас, что никоим образом не вмешивался в процесс.

— Вы сотрудничаете с Барагрием по делу о попытках нарушить мессу, Кальпурния? — обвиняюще спросил Жоу из-за ее правого плеча.

— Мы встречались по этому поводу. Вы говорили, что заинтересованы в расследовании, — ответила ему Кальпурния с некоторой долей удовольствия. — Почтенный Барагрий, чтобы заработать искупление, Якуш должен рассказать нам все о своей роли в заговоре. Только когда мы будем уверены, что получили всю информацию до последней крупицы, ему будет позволено бичевание и все, что за ним воспоследует.

— Совершенно ясно, — ответил Барагрий. — Он говорил со мной по пути наверх. Я уверен, он будет с вами сотрудничать.

Жоу фыркнул.

По сигналу Кальпурнии каратели у двойных дверей распахнули створки. Хиель Якуш оказался тем рабочим, что с татуировкой на голове. У него было мощное телосложение, однако талию и бедра скрывал слой жира. На лице виднелись обильные следы слез, и он с тоской посмотрел сначала на дыбу, а потом на Барагрия.

— Исповедник?

Его голос был хриплым и высоким от эмоций, а повышенное внимание карателей сделало его походку шаткой. Приближенный Жоу вразвалку подошел к Якушу и наклонился так близко, что едва не дышал на него, потом повернулся, вернулся к инквизитору и что-то прошептал ему.

— Видимой псайкерской порчи нет, — объявил Жоу, и от этих слов Якуш дико заозирался.

Двое младших преследователей принесли табуреты и тубус со свитками. Кальпурния села и вынула документы, чтобы просмотреть их. Арестант шлепнулся на другое сиденье, дрожа и таращась на дыбу. Кальпурния смотрела на него, пока он не встретился с ней глазами и заскулил — она подбавила во взгляд холод вечной мерзлоты Макрагга.

— Дыба ждет, Хиель, — мягко произнес Барагрий. — Очищение, которого ты жаждешь, и наказание, которое ты заслужил. Но перед этим ты должен заговорить. Расскажи все.

Судя по виду, Якуш задумался над этим. Через несколько секунд он поднял трясущиеся руки в знаке аквилы и начал говорить.

— «Санктус». Пошло… не так… мы сделали неправильно.

— Говори яснее. Быстро, — это был Жоу.

— Предполагалось… это должно было случиться, когда он уже ушел. Ушел из… ушел с орбиты. Покинул мир.

— Корабль, — догадался Барагрий.

— Пусть начнет с начала, Кальпурния, — сказал Жоу.

— Он начнет, — ответила та, — и мы услышим все по порядку. Только сначала просто скажи мне, Якуш. Корабль, отбытия которого вы должны были ждать. Название корабля, Якуш.

— «Санктус», мэм. «Санктус». «Аурум Санктус».

Десятый день Септисты

Восемь дней до Мессы святого Балронаса. Фестиваль Ухода и Вигилия Перевозчика. Поклонение Мореходов и Поминовение Чиласте Полусвятой. Декларация Наставлений.