Перекрестный огонь

— Не стоит извиняться. По правде сказать, я решила позвонить вам, даже не обсудив это с капитаном Ито, очень уж дело любопытное. Не знаю, чем я могу вам помочь, но, если вы не возражаете, мы могли бы потолковать об этом.

— О да, конечно. Огромное спасибо! — Кинута явно обрадовалась. — В любое удобное для вас время. Сегодня я вообще не на службе…

— Хорошо, как насчет завтра?

— Видите ли, я имела в виду, что сегодня было бы удобнее. Я собираюсь провести сегодняшний день с Каори-тян, и вы могли бы познакомиться с ней.

Тикако слегка опешила. Каори-тян? Девочку звали Каори Курата, а Митико использовала уменьшительно-ласкательную форму.

— Вы навещаете Каори, подозреваемую в поджогах? В свой свободный день?

— Да, — просто ответила Кинута.

Тикако внезапно сообразила, что истинная причина, по которой Митико обратилась за советом к капитану Ито, не указана в отчете. Видимо, проблема в чем-то ином.

— Детектив Кинута, вы вступили в личные отношения с Каори Курата?

Нередко случалось, что следователи по делам несовершеннолетних добивались расположения своих подопечных как в интересах следствия, так и в интересах защиты. Установление доверительных отношений может помочь подростку исправиться и вообще способствует профилактике преступности. Но в данном случае такие отношения не вполне уместны. Каори Кинута моложе подростков, обычно опекаемых отделением по делам несовершеннолетних, а Митико с самого начала разговора называла ее как близкий человек или член семьи. И потом, Митико не сказала: «Я собираюсь встретитьсяс Каори-тян». Она сказала, что проводит с ней сегодняшний день. Не слишком ли это близкие отношения? Пускай Каори Курата всего тринадцать лет, но ведь она подозреваемая в серии поджогов.

— Под «провести день» вы подразумеваете прогулку ради развлечения? — уточнила Тикако.

— Я вижу, детектив Исидзу, вы тоже считаете, что я вкладываю слишком много личного в это дело, так? — вздохнула Кинута. — Я боялась, что капитан Ито укажет мне на это, да и в участке меня уже критикуют.

— Понятно, — сказала Тикако и замолчала.

Тогда заговорила Митико, и в голосе ее слышалось нечто вроде вызова:

— Детектив Исидзу, вы рассердились? Вы хотите сказать, что мое отношение к делу не пойдет на пользу следствию?

Как это частенько бывает, Митико сама себя обвиняла и сама же больше всех страдала от этого. Она торопливо выложила явно не раз обдуманные доводы:

— По-моему, Каори Курата говорит правду. Она ничего намеренно не поджигает. Она не поджигательница. Да, действительно, множество подозрительных случаев возгорания, но она не подозреваемая — она жертва. Я твердо убеждена в этом. Что вы думаете об этом, детектив Исидзу? Вы станете ругать меня или просто посмеетесь?

Тикако посмеялась, но весьма сдержанно:

— Не думаю, что я готова к чему-то в этом роде. Я ведь еще не видела ни вас, ни Каори Курата. Честно говоря, мне даже понравилось то, как вы мне открыто признались, что собираетесь провести с ней целый день, и не стали ничего скрывать. — Опыт подсказал ей, как следует повести разговор. — Судя по содержанию вашего отчета, догадываюсь, что в участке ваша личная привязанность к Каори не встречает одобрения. Хочу сказать вам, что, несмотря на это, ваш сдержанный отчет произвел на меня самое благоприятное впечатление.

— Благодарю вас, детектив Исидзу, — впервые рассмеялась Кинута. — Я с удовольствием предвкушаю встречу с вами.

Они договорились о месте встречи и распрощались. Тикако подумала, что Митико вполне могла проверять ее. Она ведь могла рассуждать так, что капитан Ито не стал сам разбираться с ее проблемой, а просто перепоручил своему подчиненному.

В таком случае ее сценарий выглядит очень толково: «Я сегодня не на службе и собираюсь провести день с Каори. Я на ее стороне. Она не поджигательница». Если Тикако рассердится или высмеет ее, значит, помощи ждать нечего. Поскольку ее просьба была неофициальной, она могла отвергнуть того, кому ее действия не по вкусу. Может, она с самого начала разговора уже разыгрывала свою роль.

В таком случае у Митико явно есть голова на плечах.

Эти размышления еще усилили ее интерес, и Тикако, исполненная энтузиазма, вышла из дому.

13

Митико Кинута оказалась высокорослой. «Похоже, мне в последнее время везет на высоких людей», — подивилась про себя Тикако, разглядывая ее издали.

Назвать дом, где жила Каори Курата, элитным — все равно что не сказать ничего. Это был супердом. Митико стояла у автоматических входных дверей гигантского размера. Подходя через сквер к парадному подъезду, Тикако ощущала себя персонажем рекламного ролика.

— Детектив Кинута? Я Тикако Исидзу.

Высокая женщина удивленно поморгала, но потом спохватилась:

— О, прошу прощения, детектив Исидзу. Да, я Митико Кинута. — Она заторопилась навстречу Тикако, и они обменялись крепким рукопожатием. — Я предупредила Каори, что приведу с собой коллегу… — объясняла на ходу Митико.

Но Тикако так загляделась на роскошный вестибюль, что пропустила остальные слова коллеги мимо ушей.

— Как это называется? Вестибюль? Какой громадный!