Перекрестный огонь

— Но есть одно важное обстоятельство. Вы ведь ни о чем не просили Дзюнко Аоки, она пошла на это по собственному почину. Она следовала своим убеждениям, а значит, вы не несете никакой ответственности за ее поступки и нечего из-за этого переживать. Вы глубоко заблуждаетесь, если ищете ее в уверенности, что вы в долгу перед ней.

— Вы хотите сказать, что я… Что я вообще на все наплевал? — Парень дрожал теперь уже от гнева. — Вы уверяете, что я забыл свою сестренку, забыл Дзюнко — короче, запихал все свое прошлое в ящик и выбросил ключ?

— А что, разве не так? — Детектив недобро сощурился. — Разве вы не скрывали все, что случилось с вашей сестрой, от вашей невесты и от ваших сослуживцев?

Макихара блефовал, но, как оказалось, попал в яблочко. Таду затрясло.

— Вы тщательно скрываете это от всех, кто хоть сколько-нибудь вам дорог в вашей новой жизни. Увидев Дзюнко Аоки, вы всполошились: прошлое, так надежно запертое в ящик, встало прямо перед вами во весь рост. Не в состоянии справиться с этим, вы пошли к Сада. Выложили им все. Поведали, как вы искали Дзюнко Аоки, чтобы остановить ее на опасном пути. Заявили, что это из-за вас девушка превратилась в орудие убийства. Приятно было сбросить с себя такой груз, а?

— Нет! Неправда! — Тада был вне себя от ярости, и Тикако заметила, что он сжал кулаки под столом.

— Это правда. — Макихара сохранял полное спокойствие. — На самом деле ваши намерения сильно отличаются от того, как вы их представляете. Вовсе вам не хочется увидеть Дзюнко Аоки. И вовсе вы не жаждете остановить ее разрушительную деятельность. Вы прекрасно сознаете, какому риску подвергнете себя и что можете потерять. Вы просто хотите снять с себя часть вины и облегчить муки совести.

— Неправда!

— А тогда почему вы отправились к Сада? Почему не в полицию? Почему не дали показания для расследования?

— Я не хотел, чтобы Дзюнко схватили. К тому же я знал, что мне вообще не поверят!

— Но почему к Сада? Вы ведь полагали, что они вам поверят?

— Они ведь пересказали все вам?

— Да, они все нам рассказали. Но это в ваши планы не входило. Вы сказали им, что вам нужен их веб-сайт, чтобы связаться с Дзюнко Аоки. Вы хотели с ней встретиться и убедить ее прекратить все эти казни. Как было бы удобно: и ее не схватят, и ваша совесть будет спать спокойно. Двух зайцев одним ударом, а?

— Вы забываетесь…

— Но если бы вы не запаниковали, то сообразили бы, что можно использовать их сайт, не выкладывая им все подробности.

Кадзуки Тада обхватил голову руками и раскачивался взад-вперед. Макихара безжалостно продолжил:

— Но вам это вовсе не нужно. Дзюнко Аоки для вас ничего не значит. Если бы вы действительно хотели остановить ее, вы не бросили бы ее в свое время. Скажем, если бы вы отнеслись к этому серьезно с самого начала, она не стала бы такой, как сейчас. К тому же тогда вам терять было нечего, в отличие от нынешнего.

Кадзуки Тада вяло отшатнулся. У него не осталось сил сопротивляться. Как боксер, потерпевший поражение, он покидал ринг, еле передвигая ноги.

— Довольно! — Тикако резко остановила Макихару, готового продолжить. Она посмотрела на Таду. — Господин Тада, у меня есть к вам вопросы.

— Что вам еще от меня нужно? — неохотно ответил он сквозь сплетенные руки.

— Правда ли, что Дзюнко Аоки приходила к вам после массового убийства в Аракава-парке?

— Правда.

— И с тех пор вы не имели с ней связи до позавчерашнего дня?

— Не имел.

— Ни писем, ни звонков?

— Вообще ничего. — Тада провел ладонями по лицу и взглянул на Тикако. Глаза у него покраснели. — Я… ждал, что она как-нибудь даст знать о себе. Я даже искал ее. Но не нашел.

— Вы уволились из фирмы, где раньше работали?

— Да.

— Почему?

— Там работала и Дзюнко. Именно там я ее и встретил. После этих убийств — в Аракава-парке — я не смог там оставаться. По моей вине… — он тяжело сглотнул, — по моей вине она превратилась в безжалостного убийцу. Потому что я ее предал. Я бросил ее. От этой мысли я не мог избавиться, но, по крайней мере, ушел из компании, где все напоминало о ней.

Макихара уже раскрыл было рот, но Тикако взглядом остановила его и заговорила сама:

— Сада говорят, что ваша жизнь тогда пошла под откос.

Тада молча кивнул и несколько минут собирался с духом.

— Но я продолжал ее искать.

— Говорят, вы приходили на место преступления.

— Приходил, и не раз, но никаких зацепок. Потом умерла мать, а отец совсем ушел в себя. Меня преследовала мысль, что я потихоньку схожу с ума, ожидая от нее вестей, и жизнь казалась беспросветной. Я начал пить и убивал время, бесцельно слоняясь по улицам.

— Ну что же, вам удалось выбраться из этого, — сочувственно произнесла Тикако. Она не пыталась его разговорить, а действительно сострадала.

От этого лицо парня несколько смягчилось.

— Однажды я угодил в медвытрезвитель. Отцу пришлось забирать меня под залог.

— Боже мой!

— По дороге домой он рассказал мне, что часто видит во сне мою сестру. Во сне она всегда повторяет, что переживает за меня. После этого… Я больше не мог… — Его голос снова прервался.

— Да, немало вам довелось пережить.