Перекрестный огонь

Почему же тот человек, назвавший себя Стражем, считает, что вести о Кадзуки Таде будут для нее подарком? Дзюнко вовсе не хотела с ним встречаться. Смысла не было.

Уже на рассвете она задремала, но так и не поняла, спит она или бодрствует. Она только ощущала полное изнеможение и неспособность двигаться.

Ей снился сон. Кошмар, случившийся много лет назад, когда она была еще ребенком. Она неумышленно сожгла кого-то, а потом плакала и просила прощения: «Мне очень жаль!» Малыш во сне был весь охвачен пламенем, корчился и сгорал на ее глазах. Дзюнко видела перед собой его широко открытые глаза, полные ужаса и боли.

Был там и еще кто-то. Он протягивал руку к охваченному пламенем ребенку и что-то кричал. Да, это был мальчик постарше. Он дрожал от ужаса и пронзительно кричал. Потом он заплакал. Заметив Дзюнко, он попытался догнать ее. Девочка бежала изо всех сил. «Мне очень жаль. Мне очень жаль. Я больше так не буду. Не трогайте меня!»

Потом она проснулась.

Почему вдруг после стольких лет ей приснился этот кошмар? Она постаралась загнать поглубже это жуткое воспоминание. Ее пижама прилипла к потной коже, и пот стекал по груди.

Дзюнко выбралась из постели и раздвинула шторы. Светало. Она тряхнула головой, прогоняя ночной кошмар, и стиснула зубы. Новый день — новая битва.

16

Квартал Симотонака-2, район Кото, Йокогама. Дзюнко впервые оказалась в этой части Йокогамы, но, ничего не зная о самом месте, она с первого взгляда определила, что попала в богатый квартал. По адресу, названному человеком, отрекомендовавшимся ей как Страж, располагался внушительный дом с белыми стенами и красной черепичной кровлей на европейский лад. Она бы, пожалуй, назвала это испанским стилем. Дом утопал в зелени. Вообще участки здесь были просторные, повсюду множество лужаек и садов, окруженных заборами. В это дополуденное время на улице не было ни людей, ни машин.

Готовясь к сражению, Дзюнко надела синие джинсы, старую теплую куртку и поношенные высокие кроссовки. Она завязала волосы на макушке и не стала тратить время на макияж. В общем, отправилась на войну. Однако здесь в таком виде она слишком выделялась и привлекала к себе внимание. Любой прохожий сразу же распознал бы в ней пришлую. Мало того, она вдобавок держала в руках карту. Девушка надеялась лишь на то, что ее примут за мирную студентку, которая в поисках дешевой квартиры случайно забрела в фешенебельный район с особняками и поместьями.

Ее больше заботило другое: что мог делать в таком месте Хитоси Кано?

Насколько могла судить Дзюнко, он отнюдь не принадлежал к состоятельной семье. В лживой «Автобиографии» Масаки Когуре упоминает Хитоси Кано под псевдонимом К. Согласно версии Когуре, они встретились случайно как-то вечером на улице в районе Сибуя. У них не было при себе ни гроша, тогда они подцепили каких-то девчонок, развели на деньги и заманили их в дешевую гостиницу. Там девицы заметили шрам на теле К., оставшийся от побоев, которыми его регулярно потчевал папаша, и в испуге сбежали.

«Мы с К. жили в семьях, где существовали постоянные трения между детьми и родителями. На меня давил преуспевающий папаша, а отец К. был вообще подонок и постоянно лупцевал сына».

Что-то в этом роде было написано в его книге, впрочем, книгу, скорее всего, он писал не сам. Какой-нибудь «негр»-журналист придал связную форму его путаным высказываниям, так что вряд ли на это произведение можно полагаться: полуправда в нем смешана с откровенной ложью. Но если бы К. действительно происходил из состоятельной семьи, он наверняка занимал бы в банде Когуре более видное положение. Нет, вряд ли Хитоси Кано был из богатых, независимо от того, истязал его папаша или нет.

Страж не только сообщил ей нынешний адрес Кано, но и дал понять, что парень устроился совсем неплохо, однако не объяснил, как он попал сюда. Масаки Когуре стал чем-то вроде знаменитости, и все злодеяния, совершенные его бандой, как-то отошли на второй план. В конце концов общество вообще забыло о преступлениях, в которых никто не сознался. Что же произошло за это время с Хитоси Кано?

«Придется просто схватить его и допросить самой».

Над въездными воротами Дзюнко увидела имитацию старинного газового фонаря, выполненную из цветного стекла. Это был парадный вход. Ворота из кованого железа метра два в высоту были заперты. Сбоку от ворот на табличке было модной скорописью начертано имя владельца: Киносита. В отличие от большинства таких именных табличек, на этой не значились имена членов семьи, так что Дзюнко не удалось узнать, кто здесь живет. За воротами виднелась ухоженная лужайка с садом. Явно недешевое удовольствие. На гравийной дорожке, плавным изгибом подходившей к дому, не валялось ни листочка.

Фасадная часть забора, окружающего усадьбу, была выложена кирпичом. Дзюнко поскребла поверхность кончиком пальца, и штукатурка осыпалась. Такой забор, в отличие от бетонного монолита, она могла запросто снести одним ударом.