Перекресток

Я словно играл в "холодно-горячо". Словно некто стоял у меня за спиной, некто, удержавший эту комнату в неприкосновенности под напором метаморфоз Дома; он стоял и пытался подсказать...

- Авэк, - прошептал я - и почувствовал тепло, жар смоляного костра и запах горелой плоти. - Авэк ал-Джубб Эльри. Если это ты - я открыт. Войди и ответь...

И тут он вошел. На один миг - но мне хватило. Так хватило, что...

...Они ничего не заметили. Ни Эйнар, ни Гро. Я даже не успел упасть, хотя мне показалось, что прошла целая вечность. И еще половина вечности.

Я опустился на пол рядом с Эйнаром и закрыл глаза. Спасибо, Авэк... Я знаю теперь - это ты говорил через Грольна. Но у Грольна еще не было для этого своих слов. А я могу говорить сам.

- Предстоятель Таргил покинул Дом, - я пробовал каждое слово на вкус и произносил лишь те, что горчили. - Он вырвался, и Дом потерял одно из кормивших Его щупалец. Кроме того, и пищи становилось все меньше: в мире начали исчезать мифы, культы - кроме Пяти - вырождались; люди заменили веру привычкой, убив искренность... Пищи для Дома стало еще меньше. А потом начали гибнуть Мифотворцы. Пища почти исчезла. Что из этого следует с точки зрения голодного животного - Дома?

- И что? - вяло поинтересовался Эйнар.

- А то, что это Он вызвал нас из Фольнарка, Эйн... И выгнал всех Предстоятелей к нашему приезду. Дом хочет сделать НАС своими Предстоятелями - вместо тех, старых, износившихся... Ведь, кроме них и нас, Он, в общем-то, и не знает других людей. И Он будет - вне этой комнаты - изо всех сил вбивать в нас троих Пять Имен. Чтобы мы стали ими. Чтобы мы получили дар, который передается от Предстоящего к его преемнику в час смерти дарителя. Дом не понимает, что то, что Он задумал противоестественно!.. Последствия Его не интересуют. Или у Него есть какие-то свои соображения. Хотя я понятия не имею, какие у Него могут быть соображения, и чем Он соображает...

- Вне этой комнаты?.. - Эйнар думал о чем-то своем, тоже не слишком радостном, и это ясно читалось на его лице. - Вне... А внутри? Впрочем, не сидеть же нам тут всю жизнь...

- Я наружу хочу! - голос Грольна чуть дрогнул. - Я не хочу - тут...

- И Дом не хочет, чтобы мы - тут, - я попробовал улыбнуться, но у меня ничего не вышло. - И я не хочу... Я хочу - там... Я хочу искать Предстоятелей. И в первую очередь - убийцу Мифотворцев, Таргила, Предстоятеля Хаалана-Сокровенного. Он объявил войну Предстоящим, живущим в Доме, и, похоже, добился своего - Дом пуст... И я боюсь, что пустой Дом-на-Перекрестке, не сумевший переделать нас, созреет для того, чтобы впустить Единственного... Кем бы он ни оказался.

А я подозревал, кем он может оказаться.

- Ты что-то понял, Сарт, - Эйнар зашевелился и шумно вздохнул. - Ты всегда соображал лучше меня... Нет, не всегда - но часто. По крайней мере - быстрее... Я уже не слеп, но чего-то еще не вижу... Могу я узнать то, что знаешь ты? Хотя я согласен поверить тебе на слово...

- Можешь, Мифотворец Эйнар. Расслабься, развороши весь тот хлам, что набросал в тебя Дом, и вспомни - кого наши милые Предстоятели убивали всей оравой вот в этой самой комнате? Ты должен вспомнить, Эйн... и тогда он заговорит с тобой, как до того - со мной...

...И я тоже ничего не успел заметить. Эйнар закрыл глаза и открыл глаза. Но это были совсем другие глаза. Еще раз спасибо, Авэк... за одну-единственную комнату в огромном, бесконечном Доме... Как это иногда много, неизмеримо щедро - девять шагов вдоль, семь - поперек... девять шагов передышки...

- Когда мы уходим, Сарт? - без лишних предисловий спросил Эйнар. Сейчас?.. И, знаешь - пусть боги дадут нам подольше оставаться такими, какие мы есть...

- Мы уходим сейчас, - у Гро снова прорезался тот бесцветный, скрипучий голос, от которого меня передернуло. - Дом выпустит нас. Он уже знает, что мы скорее разобьем себе головы, чем... Выпустит, и до порога проводит - когда почувствует, что мы идем искать Его Предстоятелей. А мы пойдем искать...

Я знал, что - пойдем. И в первую очередь - лжебиблиотекаря Таргила, Предстоятеля Хаалана-Сокровенного. Единственного, кто...

Единственного.

Я встал, зацепив стол, и с давно увядшего цветка в вазе упал последний сморщенный лепесток. Я взял его и долго вертел в пальцах.

- Одни веселые дороги, - невпопад сообщил я. - И в этом мире полюбил одни веселые дороги.

- А я тоже знаю эту песню, - неожиданно улыбнулся Грольн. - Честное слово, помню...

- Какую? - спросил Эйнар.

- Откуда? - спросил я.

- Не помню... папа пел, что ли... или слышал где... Среди бесчисленных светил я вольно выбрал мир наш строгий, и в этом мире полюбил одни веселые дороги...

Эйнар хрюкнул и совершенно неприлично расхохотался.

- А дальше? - поинтересовался он, отфыркиваясь. - Еще веселее?

- Ведь это было так давно, - я подмигнул Грольну, и мы на два голоса закрутили совершенно немыслимую руладу. - И где-то там за небесами...