Перекресток

– Куда ты собрался, Фаррелл? – поинтересовалась Луиза. Ей не хотелось быть с ним вежливой.

– Я видел подозреваемого – наркодилера Вероники Ллойд – в баре в Хаттоне. Я собираюсь привести его сюда и расспросить об отце Маллигане.

– Возьми с собой форму.

Фаррелл нахмурился:

– Мне она не нужна. Я знаю этого подонка. Будет делать то, что ему скажут.

– Просто возьми на всякий случай.

Фаррелл хотел сказать что-то еще, но потом просто пожал плечами.

– Ладно, вы – босс, – сказал он.

Луизе не понравилось, как Фарелл произнес слово «босс», его пожатие плечами, но она пропустила эти странности мимо ушей.

Блэкуэлл вошла в кабинет и почувствовала напряжение. Ее офицеры были заняты работой, однако царила необычная тишина. Дверь Робертсона была закрыта, а жалюзи опущены.

– Что происходит? – спросила она Томаса.

– Сам не понимаю, – заметил он и оторвался от экрана.

– Кто там у Робертсона?

Томас нахмурился. Он выглядел виноватым и уличенным в секрете.

– Кто-то из Главного управления.

– Из Портисхеда?

– Похоже на то.

Луиза прошла в кабинет, села за стол и закрыла глаза. Этого не могло быть! Расследование только началось. Она включила экран и запустила поиск по пожару в церкви Святой Бернадетты в 1983 году, но не смогла сосредоточиться на результатах. Луиза Блэкуэлл должна увидеть, с кем разговаривает Робертсон, и убедиться, что это не он.

Луиза чувствовала, что все взгляды устремлены на нее, когда шла в офис Робертсона. Это мог быть безобидный, обычный визит, но притихшая атмосфера говорила об обратном. Следователь постучала в дверь.

– Да, – услышала она голос Робертсона.

Луиза глубоко вздохнула и осторожно открыла дверь. Блэкуэлл изо всех сил старалась унять бешеное сердцебиение. Она с нейтральным выражением лица взглянула сначала на Робертсона, а затем на его посетителя.

Теперь она знала, почему на ее телефоне не было текстового сообщения ни вчера вечером, ни сегодня утром.

Старший инспектор Финч решил не секретничать, как обычно, а вместо этого нанести своей старой знакомой личный визит.

Глава пятнадцатая

Байдарочники кружили вокруг острова уже тридцать минут. Чего они ждали?

Он лежал на краю обрыва с момента их прибытия и наблюдал, как байдарочники поворачиваются и качаются на воде. Они то направляются к берегу, то отступают. Байдарочники не могли видеть лодку Симмонса на галечном пляже, но они не уходили. Свет от фонарей на их шлемах рассекал темнеющее море. Джефф оставался на месте, он не мог позволить им обнаружить себя. Пленника Джефф надежно спрятал, и теоретически он имел право разбить лагерь на острове, но если байдарочники об этом узнают и расскажут, что видели здесь кого-то, то это может помешать его планам.

К счастью, на стороне Джеффа были две вещи: ухудшающаяся погода и опасный прибой вокруг острова. Прилив мог достигать семи узлов. Из-за силы воды даже с помощью подвесного мотора добраться до причала на острове было достаточно трудно. Для байдарочников и вовсе самоубийственно подходить ближе, а с приближением темноты тем более безрассудно пытаться добраться до берега.

Но как поступил бы Симмонс, если им это удастся? При всей любви к планированию он никогда не рассматривал такой сценарий. Смерть миссис Ллойд и отца Маллигана не отменить, но ведь он не мог причинить вред этим двум мирным гребцам, не так ли?

Джефф почувствовал себя совершенно одиноким. В отчаянье он даже подумал покончить со скрытностью, все рассказать байдарочникам и прекратить воплощение своего плана. Симмонс вспомнил о прошлой ночи и об ощущении отчужденности в пабе, когда его заставили выпить с Малкольмом и его друзьями. Было ли это предупреждением? Наказанием за убийства и деяния, которые ему еще предстояло совершить?

Боже, как Джефф Симмонс скучал по отцу! Он бы знал, что делать. Каждое воскресенье после мессы отец обсуждал с Джеффом содержание службы. Он расспрашивал Симмонса о проповеди и различных евангельских чтениях, указывал на темы и мотивы, уроки, которые тот, возможно, усвоил. Время от времени отец выходил из себя, когда Джефф что-то неправильно истолковывал. Джефф вздрогнул при воспоминании о таких стычках. Он закрыл глаза, борясь с воспоминаниями об отцовском ремне, и старался призвать мудрость старика.

Джеффа Симмонса проверяли. Он знал, в какой-то момент это произойдет, и ему придется смириться. Джон Мейнард стал испытанием, которое Джефф прошел. До потери передних зубов мальчик был тираном, злом, преследовавшим всех в младших классах, но Джефф спас его. Хотя впоследствии они никогда не были друзьями, Джон Мейнард безвозвратно изменился после того события. Джон никогда не благодарил его, однако Симмонсу нравилось думать, что Мейнард время от времени оглядывался на свою жизнь и рассматривал инцидент у фонтана как поворотный момент своего спасения.