Перекресток миров. Первые шаги Синигами

Серые тоннели, утопающие во тьме, были не такими как в тот раз — я не только чувствовал, что здесь были живые, но и видел в неярком свете лампы, которую нес мой отец, за спиной которого неспешно шла замыкающей Миуюки. На многих участках катакомб стены теперь были окрашены красным, а тошнотворный запах разложения окутывал теперь все тоннели.

— Еще один. — Шепотом прокомментировал Альрик, смотря на останки шпиона иностранного государства. — Да сколько же их здесь было?

— Около двух десятков. — Проговорила Миуюки, и, взяв за руку Альрика, шепотом добавила. — Замри и смотри, куда ступает наш сын.

Я видел, что видели и они, но я практически не переживал о жизнях дураков, что рискнули для достижения не понятных для меня целей. Да, теперь повсюду были останки разумных, но это не меняло цели, с которой мы спустились в эти катакомбы. Мы пришли не за артефактами, ни за золотом, мы пришли, что бы спасать жизни. Я чувствовал, как оживали катакомбы, и был уверен, что их хозяева вот-вот проснутся, и будут очень злы и голодны.

— Альмонд? — Послышался позади голос отца, встревоженный тем, что я молчал и так и не пошевелился.

— Пап, — Хмуро проговорил я. — Я ничего не вижу здесь, ни ловушек, ни чувствую запаха затхлости, и мне не нравятся эти стены.

— Возвращаемся к развилке? — Спросил отец, не облаченный в свои доспехи и неся только щит и топор.

— Нет. Проходить надо здесь. — Проговорил я в глубокой задумчивости, словно моя интуиция подсказывала мне путь, а не мои глаза. — Надо идти по потолку.

— Ну, потолок, значит, потолок, я полез. — Рявкнул отец, намереваясь первым пройти сложный участок, но его остановили мои слова.

— Нет, папа, первым буду я, а потом вы, повторяя каждое движение за мной. — Хмуро ответил я и сделал первый шаг к отвесной стене, прокручивая в своей голове, как до этого дошло. Что я не один в катакомбах, а под охраной своих родителей, ведь три часа назад я спускался в них один, а теперь под ударом вся моя семья и меня это сильно нервировало.

Найти тронный зал в этих катакомбах оказалось сложнее, чем я предполагал, и я уже около трех часов ношусь по серым тоннелям, утопающим во тьме. Но я так и не понимал, как раз за разом я оказывался у выхода, доводя до паники тех, что ждали личей. Сотня самых отбитых на всю голову воинов со всей столицы, и даже десяток приглашенных гостей с очень не маленьким уровнем, с нетерпением ожидают главного блюда в виде личей. На мне в самом начале было навешано столько магической защиты, что, как сказал прибывший порталом архимаг, тот самый, что торговался с королем, я в полной безопасности, и даже ему придется потратить целых полчаса и неслабо постараться, чтобы прикончить меня.

Только вот катакомбы не хотели меня пропускать к тронному залу, и после двух часов блужданий по лабиринтам, когда я уже в четвертый раз возвращался неожиданно для себя к выходу. Король, как руководитель нашей операции, решил снять с меня магическую защиту и послать со мной двоих самых сильных воинов. Выбор короля был заранее известен — не мог он послать со мной ни кого иного, кроме как моих родителей.

Да и давили стены туннелей на психику многих воинов, даже архимаг отметил, что ему неприятно находиться около входа в катакомбы. Наша семья имела своеобразный иммунитет к этому воздействию катакомб, так как мы были отчасти похожи на тех, кто сидят в тронном зале.

На меня и Миуюки тоннель ни как не влиял, мы только не могли сориентироваться, отец же был спокоен, и как объяснила мне мама — на разум отца очень сложно повлиять и он зачастую видит то, что скрыто от глаз многих, более высокоуровневых магов и воинов.

И она была права, с глазами моего отца могла посоревноваться только моя интуиция вставшего на путь тени. Отец видел многое, но не все, а я вот чувствовал то, что не видел он. Так мы пробирались все глубже и глубже в катакомбы с одной простой задачей — разведать, и если получится, то активировать пространственный тоннель и перенести личей на поверхность. Даже если они уже не спят, план по ловле на живца, то есть меня, был провален, как показали предыдущие три часа блужданий по тоннелям. Когда я был защищен, меня не пускали катакомбы, а теперь, когда на мне нет ни единого защитного заклинания, я мог идти к центру даже в сопровождении. Теперь я был тем, кто вел к цели, так как попытка отправить только родителей без меня, почти сразу провалилась, их не пускали катакомбы дальше десяти шагов. А меня катакомбы, несмотря на шестой уровень, считали жертвой, которую ведут на убой сопровождающие члены секты.

— Стоп! Альмонд, ни шагу! — Неожиданно воскликнул Альрик, и я замер с поднятой ногой, так и не сделав шага, и только после окрика я увидел, что носок моей обуви освещен более ярко, чем приглушенный свет из лампы, которую держала мама, идущая позади всех.

— Сынок — Прозвучал тихий вкрадчивый голос отца, который и сам замер. — Возврати свою ногу во тьму, не выходи на свет.